Хитра

– Никакой тайны. Правда ведь? Не нужно притворяться, Томас. Средств у церкви мало, и совет общины согласился принять его в дар от семьи Притц. Можно спорить о том, тот ли это сюжет, что мы хотели, но ничего страшного в нем нет, я так считаю. Почему бы не добавить в него что-то из нашей местной истории? Рыбаков? Многие поколения здесь живут за счет рыбы. В общем, я считаю, что образ отличный.

– Тут они висели? Вороны?

Мунк подошел вплотную к образу.

– Да. Вот тут.

Священник поднял руку вверх и показал.

– В смысле? Где они висели?

Высокорослый мужчина потянулся вверх, насколько мог.

– Вон там… и вон там… и там…

Мунк посмотрел на Мию.

– Вы хотите сказать, что их прикрепили там, где торчат рыбьи хвосты?

– Ну да.

Миа достала из кармана телефон и сделала несколько снимков.

– У многих есть доступ в церковь?

– О, здесь двери открыты всегда, – ответила Доротея.

– И может зайти кто угодно?

– Да, тут всем рады.

– А камеры тут есть? Внутри или снаружи?

– Нет, к сожалению. Таким мы раньше не пользовались. У нас тут маленькое тесное сообщество. Никто не хотел бы…

Она, не договорив, остановилась.

– Понимаю, – сказал Мунк. – Мы работаем над делом. Мы все выясним.

– Бедная мама девочки, – произнесла Доротея, когда они все вместе вышли на лестницу.

Священник извинился и исчез за задними дверями.

– Вы знали девочку? – спросил Мунк.

– Йессику?

Доротея помедлила с ответом.

– Она иногда приходила сидеть с Софией. И я видела ее тут. Но лично – нет.

– Вы бабушка Софии со стороны отца? – поинтересовалась Миа.

– Нет, со стороны матери. Симон – мой зять. Они живут в старом доме в Квенвэре. Уф, даже представить не могу, что было бы, если бы моя малышка…

Мунк положил свою ладонь на ее руку.

– Нет причин беспокоиться. Как я уже сказал, мы работаем над делом. Так что, никаких камер?

Он огляделся.

– Увы.

– А поблизости? Что там находится?

– А, там бывшая норковая ферма. Пару лет назад там подняли страшную бучу. Ну знаете, активисты, демонстрации. Больше никаких животных в клетках. Мир идет вперед, к счастью.

– Так там никто больше не живет?

– Я на самом деле не знаю. Да, думаю, да. Я видела, как туда приезжают и как оттуда уезжают грузовики, но не знаю, кто там теперь владелец.

– Значит, вы не запираете церковь? Свободный вход для всех и каждого?

– Она может запираться, если в этом есть необходимость, – произнесла Доротея. – Не уверена, куда делся ключ, но…

– Разве несколько лет назад тут не жила семья в церковном приюте? – спросила Миа. – Или это было в другой церкви?

– Нет, это было тут, – гордо ответила Доротея. – Это мы с мужем их приняли. Четверо детей, бедняжки, для таких не должно быть никаких границ между странами. Все мы дети Божьи на этой земле, правда?

Она улыбнулась.

– Хотите я покажу вам остальную территорию?

– Спасибо, но нам пора идти дальше, – сказал Мунк.

– Рада была познакомиться, – улыбнулась Миа, пожимая Доротее руку.

Вернувшись к машине и встав в тень, Мунк достал сигарету из пачки и наконец-то закурил.

– Ну что, какие мысли?

– Насчет рыбьих хвостов? – спросила Миа.

– Ну да. Осознанно?

– Месть семье Притц, реакция на их подарок?

– Не знаю. Между ними пока никакой связи нет, так ведь?

– Между девочкой и богачами?

– Ну да.

Мунк покачал головой.

– Пока не вижу. Но я тут всего пару дней. Будем иметь в виду, посмотрим, найдем ли связь.

– А священник?

– Странный тип, – кивнул Мунк. – Добавим его в список. Пошли его имя Габриэлю, может, он что-то найдет.

– Окей. – Миа надела шлем. – Поедешь в участок?

Мунк посмотрел на дом напротив.

– Нет, хочу посмотреть, что там. Норковая ферма? Старушка сказала, вокруг этого места устроили бучу. Может, там установили какую-то сигнализацию, чтобы защититься от нежелательных гостей.

– Ага. Скоро увидимся.

Мунк помахал Мии рукой, перешел дорогу и, тяжело дыша, пошел в горку. Солнце пекло, и он пожалел, что нечем прикрыть голову. Наверху оказался немного запущенного вида дом, белый, как и все здесь, старый, типичный для региона Трёнделаг, с видом на пролив. Ворота и забор выглядели довольно новыми. За забором Мунк увидел множество построек, маленький сарай и, судя по всему, ряды клеток для животных. Он сразу вспомнил о Мириам. Дочь была рьяным борцом за права животных, и он не раз вытаскивал ее из полицейского участка, задержанную во время акций в защиту животных.

Мунк вошел в ворота и по пыльной дороге направился к дому. Шторы на некоторых его окнах зашевелились. Он остановился на площадке двора и осмотрелся. Все тихо. У дома стояла фура с логотипом «Нурлакс». Через несколько секунд входная дверь открылась, и из дома вышел мужчина. На вид чуть за тридцать. С бритой головой и татуировками на обеих мускулистых руках.

– Здравствуйте, это частная собственность. Я могу вам чем-то помочь?

– Холгер Мунк, отдел по расследованию убийств, Осло, – представился Мунк и показал свое удостоверение.

Плотно сложенный мужчина молча бросил через плечо беглый взгляд на дом.

Там еще есть люди.

За шторами снова движение.

– Хорошо. Вы насчет той девочки, о которой все говорят?

Он провел рукой по бритой голове.