Хитрая затея

Ну да, немец немца всегда поймёт, а уж в том, что Иван Адамович при всей своей русской наружности самый настоящий немец и есть, я уже успел убедиться. И всё же что-то во всей этой истории с доходами баронессы мне не нравилось. Очень не нравилось.

Крамниц вышел из кабинета распорядиться насчёт чаю, и я решил скрасить ожидание повторным просмотром справочной выписки из банка. Ну да, вот и оно самое…

— Иван Адамович, Ташлин ведь прошение о розыске жены двадцать четвёртого ноября подал? — спросил я Крамница, когда он вернулся.

— Да, именно так, Алексей Филиппович, — на лице Крамница явственно проступило непонимание смысла моего вопроса. — А в чём дело?

— Вот, посмотрите, — я ткнул пальцем в две самых последних строки выписки, где значилось, что составлена она по собственноличному запросу баронессы фон Альштетт, поступившему письмом от двадцать четвёртого дня ноября месяца 1825-го года, и составителем был указан счетовод Фихтель. — Вам не кажется странным, что именно в тот же день, когда Ташлин начал изображать расстройство пропажею супруги, баронесса озаботилась запросом справочной выписки о своих доходах? Чтобы заранее иметь её на руках, когда губной сыск проявит к ним интерес?

— И правда, — с некоторой задумчивостью признал Крамниц, — столь заблаговременная предусмотрительность действительно представляется весьма подозрительною…

Служитель управы принёс и поставил на стол пристава поднос с двумя стаканами крепко заваренного чаю и горкой румяных баранок, умопомрачительно благоухавших ванилью. Дождавшись, пока он нас оставит, Крамниц недолго помолчал и вздохнул.

— Мои поздравления, Алексей Филиппович. Вам удалось-таки заставить меня заинтересоваться вашими догадками относительно баронессы фон Альштетт, — с лёгкой досадой в голосе произнёс пристав. Уж не знаю, что опечалило Ивана Адамовича больше — необходимость признать поражение в нашей дискуссии или то, что обратить внимание на дату запроса баронессой справочной выписки должен был он, а не я.

— И вот что, — Крамниц тряхнул головой будто сбрасывая с себя досаду и уже с бодрой деловитостью продолжил: — Я уже знаю, под каким предлогом осмотрю занимаемый баронессой этаж в доме Букреева.

— И под каким же? — поддержал я порыв пристава наводящим вопросом.

— Под предлогом розыска Юрия Артамонова, утверждавшего, будто служит он у баронессы фон Альштетт, — Крамниц довольно усмехнулся.

— А он разве такое утверждал? — не сразу сообразил я.

— А разве нет? — Крамниц довольно убедительно изобразил удивление. Вот это он здорово придумал!

— Будете у баронессы, не забудьте присмотреться к служанкам, — напомнил я приставу своё предположение. — Может, увидите ту, что походит на свою хозяйку.

— Присмотрюсь, — посерьёзнел Крамниц. — Обязательно присмотрюсь.

Что ж, я имел полное право праздновать успех. Да, пока ещё маленький, да, я и понятия не имел, чем это обернётся и удастся ли Крамницу вообще найти что-то или кого-то у баронессы, но всё равно это был успех. Пока ещё мой личный, но имевший возможность стать успехом розыска по этому запутанному делу…

— Прощения прошу, Иван Адамович, — в кабинет заглянул немолодой уже дьяк, — вот перечень, что вы затребовали, — на стол пристава легли два исписанных аккуратным и чётким почерком листа бумаги.

— Перечень всех московских каретных дворов и краткие сведения об их владельцах, — пояснил Крамниц, когда дьяк вышел. А молодец Иван Адамович, взялся-таки! — Что, Алексей Филиппович, угадаете сами, кого я взял на заметку? — закончив просматривать лист, пристав передал его мне, хитровато усмехнувшись. Что ж, поглядим…

— Вот этот? — я повернул лист к приставу, держа палец напротив одной строки и вызвав тем самым у Крамница довольную улыбку.

А чего ещё следовало ожидать, если среди владельцев каретных дворов Москвы под нумером четвёртым значился некий купец третьей тысячи Франц Антонович Ланг, тридцати шести лет, римско-католического вероисповедания, уроженец Риги, и именно напротив записи о нём я палец и держал?

За чаем мы решили, что начать всё же следует с баронессы — если бы Крамниц сначала навестил каретный двор Ланга, оставалась вероятность того, что Ланг пожелает, а главное, успеет предупредить землячку, если, конечно, карету и лошадей для поездки за Ташлиной предоставил баронессе именно он. Я спросил, как идут дела с поисками связей интересующих нас лиц с Калужской дорогой, но тут Крамницу хвастаться было нечем. Оно и понятно — дело это нескорое, и пребывало оно в самом начале. Что же, моё присутствие в управе более не требовалось, и после чаепития я Крамница покинул.