Хитрая злая лиса (СИ)

— У вас есть карнское военное звание?

Он опять кивнул и признался, как в чём-то неприлично милом для взрослого мужчины:

— Капитан.

Она улыбнулась, он на секунду поднял глаза, улыбнулся смелее и развёл руками:

— Да, самый топчик, пользуйтесь, пока портиться не начал.

Вера тихо рассмеялась, сжалилась, взяла со стола чёрную свечу и спросила:

— Зачем она вам?

Он опять отвёл глаза и очень тихо признался:

— Хотел узнать, что вы говорили про магазин Виари, когда нас Эрик перебил.

Она поставила свечу перед ним и кивнула:

— Зажигайте.

Он радостно схватил спички, уронил, они ускакали куда-то под стол, он одной рукой полез их ловить, второй схватился за лоб, дико смущаясь и смеясь над собой из-за этого смущения. Вера сохраняла спокойствие, внешнее, хотя внутри каталась по полу и орала в себя от зашкаливающего уровня милоты этой картины.

Министр искал спички, сначала на ощупь, потом смирился с тем, что на ощупь не получается, и заглянул под стол, поднял ближайшую подушку и сел ровно, закрыв лицо двумя руками и сообщая ужасное:

— Я их не вижу.

— Я тоже с закрытыми глазами мало что вижу.

Он рассмеялся, не убирая рук, согнулся над столом и неверяще прошептал:

— Как можно потерять коробок спичек в центре пустой комнаты? Как?! Боги, хуже Барта... Давайте никому не расскажем об этом никогда в жизни?

— Я сохраню эту тайну. Будет сложно, но ради вас...

Он рассмеялся сильнее, посидел молча, потом вскинулся и сказал:

— Я знаю, что надо делать! — Взял горящую обычную свечу и поднёс к чёрной.

Обе потухли.

Повисла тишина, потом в абсолютной темноте раздался предельно серьёзный голос министра:

— Никому.

— Никогда, — серьёзно подтвердила Вера.

Серьёзность повисла в воздухе на секунду, потом они оба рассмеялись и долго не могли остановиться. Потом министр встал, обошёл стол и отодвинул кусок стены, впуская в абсолютную темноту бумажного дома яркий лунный свет и ночную свежесть с запахом реки и тропических цветов. У Веры каждый раз от этого отодвигания стен слегка крыша ехала, а в этот раз это было вообще что-то нереальное. Чернильная темнота комнаты и светлый проём, а в нём — чёрный силуэт в обрамлении тонкой ткани костюма — при свете фонарей она казалась плотной, а сейчас выглядела полупрозрачной.

Министр вернулся на своё место, у самого стола вдруг на что-то наступил, наклонился и положил это на стол, с наигранной гордостью заявляя:

— Я спички нашёл.

— Супер. Может, я зажгу?

— Нет, я сам. Я должен им доказать.

— Спичкам?

— Да. Пусть знают, — он сел удобно, чиркнул спичкой, осторожно поднёс к одной свече, потом к другой, остановился и посмотрел на Веру:

— Это чёрная?

— Если это не она, то никто не умрёт.

— Это чёрная, — кивнул он, осторожно поднёс огонь к фитилю, свеча медленно разгорелась, он подождал уверенного яркого пламени и потушил спичку. Посмотрел на Веру и с облегчением выдохнул:

— Рассказывайте.

— Я зашла в магазин Виари потому, что оттуда пахло вашим мылом.

Министр посмотрел на неё непонимающе, Вера продолжила:

— Ну, мне Виари потом сказала, что это мыло, я не знала. Серый рассветник, это трава, которая даёт этот запах.

— Двейн сказал, вы зацепились карманом за перила, и сказали, что это знак.

Она качнула головой:

— Одного кармана было бы мало. Там всё сложилось одно к одному. Я потом спросила Виари про этот запах, она сказала, что это мыло, и подарила мне такое.

— И где оно сейчас?

— В ванной на третьей квартире, я им моюсь.

— Это ваше? — он выглядел таким удивлённым, что Вера начала улыбаться:

— Да, мне Виари подарила.

Он опустил голову и схватился за лоб:

— Я думал, это моё.

— И?

— Я тоже им моюсь.

Вера начала хихикать, министр выпрямился, пытаясь сохранять серьёзность:

— Это не смешно.

— А почему вы тогда смеётесь?

Он опять схватился за голову и глухо ответил:

— Я думал, что сам его принёс, но забыл об этом. Думал, это моё.

— Мне не жалко, нравится — мойтесь.

— Я его покупаю не потому, что оно мне нравится, а потому, что это самый дорогой товар в магазине Виари, из того, чем я пользуюсь. Я покупаю его для того, чтобы поддержать её бизнес.

— А. Хитро.

— Спасибо, — с иронией кивнул он, садясь ровно, но глаза всё равно не поднимая.

— Это всё, что вы хотели узнать, можно тушить свечу?

— Ну, если вы ничего больше не хотите сказать...

Вера отодвинулась вместе с подушкой, поставила локти на стол, а на ладони уложила подбородок, пытаясь заглянуть в лицо министру хотя бы так, он заметил и специально сел ровно, изображая равнодушие и спокойствие, но Вера не пошевелилась, только улыбнулась ещё довольнее, хотя казалось, что уже некуда:

— Вам идут цыньянские костюмы.

— Спасибо.

— И эта лента. Вам вообще всё идёт, но в цыньянских костюмах вам надо носить значок «огнеопасно».

Он держался изо всех сил, но после этих слов сдался, закрыл глаза и поднял ладони:

— Так, хватит. Всё, — дотянулся до свечи и аккуратно потушил пальцами, повисла тишина, глаза постепенно привыкали к темноте и лунному свету, Вера сидела в той же позе и смотрела на министра. Он делал вид, что в комнате всё ещё темно и прилично, она шёпотом спросила:

— Так и будем в темноте сидеть?

— Ближайшие полчаса точно.