Хитрец. Игра на Короля

Думал он недолго: выбор почти сразу пал на родную сестру Эрсилии, которая силой долгих политических ухищрений заняла в администрации города пост Почетного советника синдика[72]. В отличие от сестры, Савиенна ничего не имела против участия в политике, тем более порядки Цесс в этом ей благоволили.

Через мою покровительницу мы могли выведать планировку и порядки в доме Савиенны, а в нужный момент – и вовсе увлечь синьорину на какое-нибудь светское мероприятие.

К несчастью, зимой 890 года сестры Нолетт-Бессонти находились в ссоре. Мне пришлось выступить в роли миротворца, упросившего Эрсилию пожаловать к Савиенне с дорогим подарком и демонстрацией неуемного желания возобновить мир. Трюк сей, хотя и вызвал поначалу недоверие у старшей сестры, завершился удачей, и в честь слезного примирения старшая синьорина Нолетт-Бессонти вознамерилась устроить в своем салоне пышный прием.

Узнав об этом, я еле сдержала вздох облегчения: какой выгодной оказалась для нас столь свято почитаемая цесситами крепость семьи!

Через день, как и предполагалось, у Савиенны Нолетт-Бессонти бодро отплясывали мазурки, экосезы и бесконечные вальсы; и уже в первые часы мой карне де баль[73] густо пестрел новыми именами. Высвободившись из безумного танцующего общества лишь под утро, я тут же поехала к Фойерену и поспешила рассказать ему об увиденном.

– По дороге Эрсилия все рассказывала о своем детстве, – простонала я, опираясь на услужливую руку Хитреца и стаскивая с ноги туфлю, послужившую поводом нескольких болезненных мозолей. – О Сетш, я выслушала все ее воспоминания, все былые обиды на сестру… но вместе с тем и целый доклад о том, как устроен быт в ее доме. И, надо сказать, он поразительно напоминает ей порядки родительского гнезда! Например, синьорина Нолетт-Бессонти, подобно старой чете, печется о самочувствии, а потому ежедневно в десять часов вечера приказывает открывать настежь окна…

– Отличный повод доказать ей, что свежий воздух не всегда полезен для здоровья, – заметил Хитрец.

В то, что благородный месье Алентанс действительно собирался залезть в чужой дом через окно, верить упорно не хотелось. Но был ли у нас другой способ заполучить столь желанные бумаги? Добровольно нам никто бы не показал их, а сильная иллюзия, примененная Чьерцемом близ домашних ловушек магии, выдала бы нас с потрохами.

Оставалось лишь старое доброе воровство.

– Допустим, ты туда проникнешь… – взволнованно проговорила я. – Но вдруг окажется, что сейф с документами запирается на ключ? Что тогда?

– Ключ? Очень вряд ли. Обычно нужна лишь комбинация цифр, – невозмутимо отозвался Фойерен и, будто оправдывая себя, добавил: – Я готов пойти на риск исключительно оттого, что мы крайне ограничены во времени.

Вечером следующего дня на адрес моей квартиры доставили записку. В листок этот были вложены два билета в Оперу Гран-дэ, и я тут же поспешила нанести Эрсилии визит с приглашением. А наутро выяснилось, что послание с примерно таким же, как у меня, содержанием от лица неизвестного обожателя получила и Савиенна Нолетт-Бессонти. Старшая синьорина тут же рассказала обо всем Эрсилии, и, узнав, что обе они едут на премьеру не за свой счет, сестры радостно обнялись. И только Чьерцем Васбегард, из кошелька которого были оплачены четыре лучших места на «Коломбину», был вселенски недоволен. Еще более горевал он потому, что природная жадность не позволила ему раскошелиться еще на два места для себя и Джасин, глаза которой загорались при одном только упоминании об Опере.

К слову, Империя Цесс была родиной оперного искусства, и каждая премьера приравнивалась здесь к великосветскому празднику. На один вечер жизнь в Каполь-кон-Пассьонэ останавливалась, вся знать сосредотачивалась на площади Пьяцца Сан Эбе, и экипажи с именитыми гостями съезжались сюда даже из соседних провинций. Говорили, на первый показ «Коломбины» обещали пожаловать сам император Элиджио с супругой. Поэтому Опера Грандэ могла бы стать идеальным местом для террора, – да только охранять ее приказали пуще зеницы ока.

Глава 6 Неудачи

Скоро настал вечер 9 января 890 года, когда аристократия Империи Цесс наполнила собою зрительный зал Оперы Грандэ. Я отправилась туда вместе с сестрами Нолетт-Бессонти и молодым офицером Борелли, прямо-таки исходившим ревностью к неизвестному поклоннику, что возымел дерзость подарить его прелестной Савиенне билеты.

Хитрец же в тот вечер остался в съемной квартире где-то в захолустьях Города Души – и был уже в шаге от того, чтобы учинить богомерзкое дело. Он совершал последние приготовления под неусыпным взором Джасин, которая, вместо того чтобы горевать о безнадежно потерянном для нее вечере, пыталась отговорить Фойерена от безумной затеи.

– Ты не боишься несчастных случаев в своей… – мансурский лекарь, недовольная, оглядела его с головы до ног, – деятельности?

Принадлежавшая к нации Песчаных Странников аниса Саджайки трепетно относилась к таким вещам, как везение и неудача, и частенько о них упоминала.