Хитрец. Игра на Короля

Да, в оранжерее, если не считать сонного смотрителя, маги остались вдвоем, и это было важнее всего. И, как это часто бывает, эти двое не находили в себе сил говорить о важных для них вещах, размениваясь на темы попроще, – ведь стеснение присуще всем людям, и чародеям в том числе.

Чтобы не повисла неловкая тишина, Матье попросил Кайхесши рассказать об островах Тари Ашш.

– Улицы наши широки, но дома небольшие и округлые, – тут же начала девушка. – Они будто гнездятся друг на друге, но в то же время остаются такими… светлыми и праздничными! Правда, сейчас у нас появляется все больше и больше строений по примеру Одельтера – ампир и эклектика. Когда-то я хотела стать архитектором… я бы создавала здания только в стиле аншши-аайе! – Кайхесши засмеялась. – На Ядовитых островах мягкий, приятный климат – о да, наши предки знали, где селиться! Но места у нас не так много, и мы тяготеем к небольшим постройкам. Однако ротонды Сетша – те, что стоят в городах, – огромны! По праздникам на Островах особенно красиво; мы ценим прогресс, но два праздника обязательно отмечаем на природе: свадьбу и Середину Лета – Половину Его Пути. Мы очень близки ко всему живому – но только если оно не заперто под оранжерейным стеклом.

Когда Кайхесши рассказывала о своем доме, глаза ее радостно светились. Воистину для каждого жителя Ядовитых островов, сколько бы он ни ездил по миру и какие красоты ни видал, самой желанной землей остаются Тари Ашш. Ядовитая нация искренне любила свои земли, хотя проблем и трудностей там, как и везде, было немало. И Матье завидовал такой любви.

– Говорят, те, кто живет на островах, до ужаса старомодны и консервативны, – заявил он.

– А это вам ни о чем не говорит? – Кайхесши хотела указать на рисунок на левой половине своего лица, но тут же вспомнила про маску.

Княжна сделала беспомощное выражение лица и прикрыла рукой щеку; после чего оба чародея рассмеялись. Матье нравилось, что обычно серьезная и спокойная девушка теперь вела себя по-иному.

– Мне бы хотелось кое-что вам рассказать, – продолжила Кайхесши. – Это очень личное.

– Вы меня обяжете, – с улыбкой отозвался месье Деверо.

– Нисколько! Так вот, слушайте… Больше всего у нас на Островах не любят холод, ложь и… одельтерцев. Мы учим тех, кто младше, ненавидеть вас, потому что сами были научены этому с самого детства. И в отдельных случаях наставники достигают невероятных высот… – Она вздохнула. – Представьте, до пятнадцати лет одельтерцы представлялись мне страшными существами! С огромными клыками, по которым стекает слюна. Готовыми на все, лишь бы поглотить нас живьем.

Матье уже было рассмеялся, но тут же осекся, ибо не хотел ничем походить на тех отвратительных, скалящихся существ. Кайхесши догадалась о его мыслях и задорно улыбнулась.

– Но стоило мне узнать одельтерцев получше, и страшные рожи, которые иногда, еще с детства, являлись мне во снах, исчезли навсегда. Да-да, исчезли! И я поняла, какой была дурочкой.

– Мы все зачастую бываем такими дураками…

– Особенно когда влюблены или больны, – плутовато подмигнула ему Кайхесши.

Месье Деверо не ответил, но говорить о неловкости паузы было бы преувеличением. Чародеи проследовали вдоль трехъярусных клумб, густо усеянных небольшими красными цветочками, отдаленно напоминающими мальву, и повернули в сторону.

Они и так шли неспешно, но скоро совсем остановились. Внимание одельтерского мага привлекло забавное растеньице: хрупкие бутончики на тонких ножках, роившиеся так близко друг к другу, как имели обыкновение произрастать лишь сорняки. Но Матье огляделся по сторонам и, убедившись в том, что смотрителя рядом нет, вороватым движением сорвал один бутон.

– Разве можно? – испуганно прошептала девушка.

– Они изуверствовали надо мной во Фье-де-ля-Майери шесть долгих лет, – фыркнул одельтерец. – Знали бы вы, сколько адских мук и мучительных упражнений мне пришлось пройти, прежде чем у меня что-то начало получаться. Это самое малое, чем они могут мне отплатить.

Кайхесши прекрасно знала.

Бутон, который держал в руке Матье, обещал раскрыться тонкими белыми лепестками. Шесть из них будут похожи на стрелы; один лепесток окажется широким, размером с два пальца, и на конце раздвоится длинными витыми усиками – куда длиннее, чем сам цветок. В целом соцветие этого растения напоминало маленького звездоголового человечка, замершего во время бега.

Удостоверившись, что бутон не повредился, Матье протянул его Кайхесши.

– Это призрачная орхидея, – с ностальгией в голосе проговорил он. – Моя матушка разводила такие, и под ее опекой они росли пышным цветом. Они… сильно пахнут. Ребенком из-за них я часто ходил с красным носом. Я всегда старался как можно быстрее пробежать мимо этих злосчастных цветов.

В подтверждение своих слов Матье зажал нос рукой, подавляя подступивший чих. Он ненавидел все цветы, но разводимую вокруг них прелесть – особенно.