Хитросплетения

– Чего встали? Давайте к нам! – призывно смеясь, позвала друзей Ирена.

Рыцари не заставили себя просить дважды. Только Сем Тоберт приказал половине остаться на берегу, чтобы следить за обстановкой, а потом поменяться.

Филипп Говард, наблюдавший за прогулкой Ирены с круглой башни, опешил и опустил подзорную трубу. «Не может быть, это уже ни в какие рамки…» – пробормотал мужчина и снова поднёс оптику к глазам. Приблизив изображение, он навёл его на наследницу, которую не особенно скрывали тёмные волны Темзы. Тонкая рубашка, промокшая насквозь, подчёркивала её точёную фигурку в те мгновения, когда наследница показывалась над водой.

Новая мысль мелькнула в голове виконта. Он опустил трубу, захлопнув её, прищурился, облизнулся и поспешно спустился в канцелярию.

Едва врач покинул покои француженки, Ландешот плотно запер двери, оставив за ними даже верного Жака, который первым прискакал на помощь своей госпоже. Герцог склонился над изголовьем её кровати.

– Вы простите мне эту дерзость, мадемуазель? – глядя в глаза де Нанон, спросил мужчина на родном языке дамы. – Обычно я не врываюсь в девичьи спальни, но Ваша жизнь слишком дорога для меня, чтобы я оставил Вас хоть на минуту сейчас.

– Пустяки, герцог, я скоро приду в себя, – усаживаясь выше на подушках, ответила француженка и подтянула покрывало на грудь. – Просто сердце не выдержало жары.

– У Вас? Привыкшей к более тёплому климату? – недоверчиво скосился начальник охраны. – Что произошло на самом деле?

Де Нанон поджала губы и покачала головой. Мужчина понял, что говорить она не будет.

– Я сегодня же должна уехать, милорд, – по-английски произнесла девушка. – Сейчас позовите моего слугу, я дам ему распоряжения, а после ещё пару часов смогу уделить Вам, если пожелаете.

– Желаю, – кивнул Ландешот. – Тем более, если Вы уезжаете, я желаю надышаться теми мгновениями, что Вы проводите в Виндзоре, миледи. Ведь, вероятно, Вы сами не знаете, когда вернётесь?

– Не знаю, – кивнула девушка. – Но надеюсь, что очень скоро… И с добрыми вестями!

Тяжёлая дверь неприятно скрипнула. В полутьме комнаты явственно виднелись очертания огромной кровати. Анжелина сидела на кресле, обхватив колени и откинув на спинку голову.

Фридрих, практически не издав ни звука, приблизился к жене. «Бесшумно скользящие шаги у них в крови, наверное», – подумала английская красавица и медленно повернула голову в сторону мужа.

Неясный свет трёх больших свечей в канделябре бросал на лицо и тело англичанки дрожащие блики. На ней была только лёгкая рубашка из белого батиста. Высокая полная грудь Анжелины мерно вздымалась под прозрачными складками. Красно-каштановые локоны красиво спускались вдоль щёк на плечи. Принц мысленно выругал сам себя за то, что уже полторы недели не приближался к собственной жене, занятый объездом молодых жеребцов и романом с Фишер.

– Я давно тебя не видел, – извиняющимся тоном произнёс он на немецком языке.

– Да, я тоже тебя не видела очень давно, – членораздельно ответила красавица.

Мужчина сел на подлокотник кресла и несколько раз аккуратно поцеловал тонкую белую шею принцессы. Она осталась холодна. Такой реакции, вернее, её полного отсутствия, Фридрих не ожидал.

– Ты не прогонишь меня, Энжелин?

– Отчего же? Ты мой муж, – глядя в одну точку перед собой, нейтрально произнесла красавица.

Голос её прозвучал отрешённо, словно вовсе не она всего лишь два месяца назад, затаив дыхание давала обещание перед алтарём любить его всю свою жизнь.

– Обиделась?

– Нет, что ты. Я привыкла быть одна.

Фридрих понял, что разговаривать на эту тему не имеет смысла. Уверять Анжелину в чём-либо он просто не рисковал. Единственный способ загладить вину – одарить жену той лаской, которой ей так не хватало в эти 10 дней.

Принц крепко обнял супругу, поднял на руки, усадил к себе на колени. Бессознательно она прикоснулась к его затылку, слегка взъерошив длинные золотистые волосы. Нежные поцелуи мужчины покрыли шею красавицы, спустились на грудь и стали настойчивее. Тёплые руки ласкали её истосковавшееся по нему тело. Бороться с самой собой было трудно: отчаяние и обида крепко переплелись в сердце принцессы Бранденбургской, но сейчас на их место вставала обыкновенная человеческая страсть. Противиться себе Анжелина не хотела – признать, что ей не хватает мужа, как любовника, было невыносимо сложно для собственной гордости, но и игнорировать его после стольких дней отсутствия близости она уже не могла.

Фридрих уложил жену на белое покрывало и, нависнув на ней, мягко улыбнулся: «Не дуйся – лопнешь…»

– Вы желали меня видеть, виконт? – холодно бросил Роквелл своему лучшему агенту, оторвав взгляд от бумаг, что делал крайне редко, когда его прерывали.

Филипп галантно поклонился, невольно заставляя советника ещё раз убедиться в том, что из будущего молодого герцога выйдет отличный король… Грациозный и красивый любимчик для народа. «Вкусная» картинка.

– Да, Ваша Светлость. Я кое-что обдумал относительно плана «А»…

– План «А» с треском провалился по Вашей вине, едва леди Анжелина покинула храм женой немца.