Хитросплетения

– О нет, – повёл головой виконт по учтивости и опустился на стул, напротив тайного советника. Глядя в выцветшие усталые глаза Роквелла, он произнёс шёпотом заговорщика: – Я затаился неспроста, у меня есть иное предложение…

– Слушаю Вашу версию и надеюсь, что она меня устроит, – хмуро ответил советник, бросив перо на стол.

– Я благоразумно молчал о нашем сговоре с маркизой, чтобы никто не мог оспорить моё право на другую девицу.

– Вы что, влюбились, виконт? – пренебрежительно спросил Роквелл.

– Какое отношение к делу имеют мои чувства, если мы говорим о политике? – рявкнул Говард. – Выслушайте меня сначала, а после ворчите.

Советник снова кивнул, призывая мужчину продолжить речь.

– Отыщите мне способ выслужиться. Я должен вернуть герцогскую корону и как можно быстрее, пока брачный договор наследницы не подписан, пока король не выбрал имя претендента.

– То есть Вы сами хотите попасть в этот договор, – догадался Роквелл. – Умно, согласен, очень умно.

– Наслышан о том, что двор болтает об очаровательном графе Г. И кумушки полагают, что он был интересен принцессе. Я понаблюдал за Её Высочеством пристально и руку даю на отсечение: она как была без ума от своей свободы, так и упивается ею в обществе рыцарей Красного ордена. А этот Джером Остин Вендер ни на шаг не отступает от неё.

– Похоже, он Вам порядком надоел, – едва заметно усмехнулся Роквелл.

– Сплю и вижу, как бы от него избавиться, не буду отрицать, – склонил голову Филипп. – Но пока я не представлен принцессе лично, как герцог Норфолк, ничего не могу сделать с её фаворитом.

– Я Вас понял. Вы хотите ратовать за руку Ирены Луизы, а не пытаться вернуть в королевство леди Анжелину.

– Принцесса Бранденбургская пусть остаётся на своём месте при своём муже, – делая акцент на правильном титуле бывшей маркизы, произнёс Говард. – Пусть спокойно рожает от него детей.

– Наследники первой очереди – Уэльская и её дети. Наследники второй – Анжелина и её потомство.

– Я это помню, – хищно улыбнулся Филипп. – Ослепить счастьем короля – вот мой план. Сделать его счастливым дедушкой, чтобы он мог спокойно уйти на тот свет… Вместе с дочкой, как когда-то ушёл отец леди Анжелины Линкольн вместе со своей женой.

План советнику понравился, о чём свидетельствовал довольный кивок головой.

– У меня у Вам два вопроса, Филипп, – прищурился советник. – Первый: сможете ли Вы исполнить супружеский долг с дочерью Тюдора, чтобы она в итоге родила?

– Разве она не женщина? И надо сказать весьма привлекательная, в моём вкусе, – поправив рукой усы, промурчал Говард. – Подозреваю, что всё ещё невинна, как дитя, и эта игра мне доставит массу удовольствия.

– Хорошо, главное не терять голову, – сухо ответил Роквелл. – И второй вопрос: убить потом своего ребёнка рука поднимется?

Блёклые глаза советника впились в чёрную радужку Говарда. О планах сочетать браком Анжелину и Филиппа, как регентов при малолетнем короле, чтобы на трон могли сесть потомки новой династии, оба помнили слишком хорошо. Сын Фицалана так недобро рассмеялся, что по коже стареющего политика пробежал холод:

– Вы меня плохо знаете, милорд. Я настолько сильно ненавижу всех Тюдоров, что не прощу и капли их крови даже в собственном отпрыске! Подчинить дочь Ричарда Благостного себе как женщину, – это где-то даже лестно, отомстив тем самым за деда и прадеда.

– Вы страшный человек, виконт, – прищурился Роквелл.

– Я делал исключение для маркизы только потому, что она Ваша дочь, – очень тихо низким голосом проговорил Филипп. – Если бы не знал этого наверняка, ни за что бы не согласился стать её женихом и не стал бы уважать так, как уважаю.

Роквелл внутренне содрогнулся и сжал пальцы ног до боли, чтобы не измениться в лице.

– Этого никто уже не докажет, она уничтожила всё, что могло хоть как-то отстранить её от трона Тюдоров, – гробовым голосом произнёс советник.

– Умная наша красавица, – хищно улыбнулся Филипп и поднялся со стула. – Я могу считать, что мои коррективы плана «А» приняты?

Герцог молча кивнул в ответ.

Виконт покинул его, отстучав по полу каблуками. Роквелл сумел расслабиться лишь в тот миг, когда за молодым мужчиной закрылась дверь. Он вынул батистовый платок и стёр мгновенно выступивший на лбу пот.

Крёстный отец бывшей маркизы и сам хотел бы, чтобы слова агента оказались правдой, но кому, как ни ему, было наверняка известно, что родила принцесса Мария от законного мужа. В своё время, чтобы сбить с толку клан Говардов, пришлось соврать, что Анжелина – плод запретной любви, и француз из рода д’Альбре-Валуа не имеет к её зачатию никакого отношения. В конце концов, фамильное сходство меж нею и родственниками Роквелла: адмиралом Линкольном и графом Джинглом было налицо… В прямом смысле этого слова. Говарды поверили, простив девушке кровь Тюдоров.

На деле же все вышеперечисленные лица были попросту потомками одного человека: Чарльза Брэндона, которого по сей день вспоминали при дворе как счастливчика и мужа «Розы Тюдоров».