Хитрость для лиса (СИ)

Зелье требовало не только хороших наваков, но и тщательной внимательности при варке, чем сегодня Когтевран явно не мог похвастаться. По классу так и летали шопотки. Время обеда приблежалось и заинтересованность будущим шоу возрастала. Даже я, с каким-то нетерпением, ждала очередного позора Уизли, хотя знала, чего именно ожидать.

Сразу же после занятия, Орла потянула меня на улицу. Именно ей пришлось выпрашивать у домовиков инвинтарь, для выступления Уизли. Для сохранения интриги, что именно её ждет, она могла только догадываться. Забравшись на требуну, запахнув мантию по плотнее оглядела, необычайное оживление.

Все требуны были почти заполнены, студенты шумели, вытягивали шеи, в надежде разглядеть Уизли. Орла тоже подпрыгивала на лавочке, крутя головой во все стороны. Я же усмехнулась, знали бы что именно их ждет, приготовили бы фотоаппараты потому такое шоу бывает только раз в жизни.

Громкий звон оповестил о начале, трибуны моментально притихли. Звон донесся из раздевалки, но он был ни единичный. Он становился всё громче, настойчивей. Такой звук бывает, когда стучишь ложкой по чему-то металлическому. Дверь раздевалки резко распахнулась и на поле шагнул первый Уизли.

В одних ботинках, темных трусах боксерках и с огромным широким тазиком на голове, по которому Уизли ритмично наносит удары ложкой. Он идет высоко забрасывая колени вверх, растопырив локти, чтобы удержать таз на голове. Второй Уизли не особо отличаеться от брата. Только на шее у него слизеринский галстук. Они гуськом становяться друг за другом, продолжая ударять ложками по тазу.

В повисшей удивленной тишине над требунами, можно было даже шуршание мантий услышать. И все одновременно вздрогнули, когда Уизли двинулись вдоль трибун, высоко подбрасывая колени, ударяя по тазикам. По требунам покатились смешки.

— Тын-дын-тын-дын, я медный тазик! — завопили Уизли, перекрикивая звон.

Хохот наростал, я едва могла удержаться от улыбки, но стоило Уизли повернуться к зрителям спиной, как хохот усиливался. На спине у них были надписи. И продолжали выкрикивать глупую кричалку.

«Локи — наш Король!»

Добравшись до середины поля, парни стянули тазики с головы и теперь можно было увидеть, что по цвету лица, они идиально сочитаются с цветом волос. Лица были красные, напряженные. Парни уселись в тазики, струдом упоковав в них ноги, коленки смешно тапорщились из тазиков. Уизли перехватили ложки на манер весла и хором затянули.

У Амбридж нету талии,

У Амбридж нету талии,

У Амбридж нету талии,

Она не умеет танцевать.

А мы ей по морде чайником,

А мы ей по морде чайником,

А мы ей по морде чайником,

И научим танцевать.

А у Филча шея длинная,

А у Филча шея длинная,

А у Филча шея длинная,

Он не умеет обнимать.

А мы ему по морде чайником,

А мы ему по морде чайником,

А мы ему по морде чайником,

И научим обнимать.

У Снейпа морда синяя,

У Снейпа морда синяя,

У Снейпа морда синяя,

Он не умеет целовать.

А мы ему по морде чайником,

А мы ему по морде чайником,

А мы ему по морде чайником,

И научим целовать.

А у Филча шея длинная,

А у Филча шея длинная,

У Снейпа морда синяя,

У Снейпа морда синяя,

У Амбридж нету талии,

У Амбридж нету талии,

У Амбридж нету талии,

Она не умеет танцевать.

А мы ей по морде чайником,

А мы ей по морде чайником,

А мы ей по морде чайником,

И научим танцевать.

Где-то к середине Уизли так увлеклись, что стали размахивать руками, барабанить ложками по тазикам. Слова песни были такими банальными, что им даже стали подпевать, сквозь смех и слезы. У меня уже у самой кололо в боку, а Орла уже просто лежала на лавочке, не в силах остановить смех.

Уизли закончили петь, с трудом выбрались из тазиков, снова нахлобучили их себе на головы и раскланившись с толпой, посеменили обратно высоко задирая колени. Уже более задорно колотя по тазику ложками и вопя.

— Тын-дын, тын-дын, я медный тазик!

Данная процессия сопровождалась громкими аплодисментами, хохотом и свистом. Наше повальное появление в Большом Зале напугало всех преподователей. Похоже в самом начале они не понимали, почему во время обеда в зале вообще пусто. А теперь не понимали, что случилось со студентами. С красными лицами, все еще бегущими слезами из глаз, шумной толпой студенты рассаживались за столами, создовая такой шум, что Профессор Стебль удивленно зажала уши.

— Тын-дын, тын-дын! — доносилось то от одного стола и сопровождалось взрывом смеха, то от другого.

Даже вечно холодные, презрительные Слизеринцы, смеялись и улыбались. Мы с Орлой же ввалились в Большой Зал в числе последних, от смеха идти ровно не получалось, но Орла все еще тихонько продолжала напевать песенку, не давая мне успокоиться. На бумаге, когда я составляла план выступления, это не выходило так смешно, но похоже способность Уизли никакой пакостью не перекрыть.

Больше всего меня удивило то, что под конец выступления, они и вправду стали получать от всего этого удовольствие. Наверное, этот их призвание веселить народ, не зависимо от обстоятельств. Сев за стол, быстро налила себе кофе и сделав несколько больших глотков, наконец-то смогла успокоиться.