Хитрости Локка Ламоры

Составленные в длинный ряд столы, накрытые белоснежными льняными скатертями с серебряной каймой, ломились от всевозможных закусок (впрочем, легкие закуски на подобных роскошных приемах могли соперничать с основными блюдами обычного праздничного обеда). Гильдейские повара – мастера восьми Прекрасных искусств Каморра – стояли навытяжку в своих парадных темно-желтых одеждах и черных академических шапочках с длинной золотой кисточкой. У всех поваров, равно мужчин и женщин, на четырех пальцах правой и левой руки чернели замысловатые татуировки, каждая из которых означала принадлежность к одной из Восьми Кулинарных Школ.

На одной половине стола размещались десерты (пятое Прекрасное искусство): пирожные с вишневым кремом, заключенные в тонкие золотые оболочки, тоже съедобные; медово-коричные тарталетки, вылепленные в виде корабликов, – целая флотилия таких крохотных суденышек с белыми марципановыми парусами, с черными изюминками вместо матросов. Были здесь и сочные груши, начиненные мякотью речной дыни или заварным кремом с бренди. Были и целые речные дыни, полностью очищенные от зеленой кожуры, – каждую из них украшал искусно вырезанный в розовой мякоти герб Каморра, и все до единой источали розовое сияние, ибо освещались изнутри алхимическими шарами, помещенными в сердцевину.

Другую половину стола занимали мясные закуски. Там стояли во множестве серебряные подносы с различными фантазмаволями, то есть «невероятными яствами». Каждое такое блюдо являло собой некоего фантастического зверя, составленного из частей двух разных животных в ходе приготовления. Локк увидел жареного поросенка с головой стерляди, обложенного черной икрой. Рядом лежала свиная голова с болотным яблоком во рту; к ней было приделано туловище жареного каплуна, обильно политое темным карамельным соусом с винными ягодами. У Локка аж слюнки потекли – так соблазнительно это выглядело. По его знаку один из поваров отрезал изрядный кусок свинопетуха и подал на серебряной тарелке с серебряной вилочкой. Мясо таяло во рту, как сливочное масло, и от густых пряных ароматов кружилась голова. Локк уже давно не ел столь изысканных кушаний, и он знал наверное, что ему самому пришлось бы приложить много усилий и потратить уйму времени, чтобы приготовить подобное блюдо на кухне в стеклянном подземелье, даже с самой деятельной помощью братьев Санца. При этой мысли аппетита у него поубавилось, и доедал он уже без особого удовольствия. Желания отведать кальмара с бычьей головой у Локка не возникло.

В самой середине стола находилось главное его украшение: огромный – футов восемь в поперечнике – кондитерский шедевр в виде макета Каморра. Острова Альсегранте, выпеченные из сладкого теста, покоились на приподнятых металлических подставках; каналы между ними были наполнены голубым пуншем, который черпаком разливал в чаши повар, стоявший справа от бесподобного десерта. Из карамели кулинары воспроизвели в миниатюре все главные мосты и все главные достопримечательности Каморра – от Расколотой башни на юге до Обители Стеклянных роз и величественных Пяти башен на севере. При внимательном рассмотрении Локк заметил даже крохотный – с миндалинку размером – шоколадный галеон посреди кофейного пудинга, изображающего Дровяную Свалку.

– Ну как вы тут, Лукас?

Рядом снова стоял дон Сальвара, с бокалом вина в руке. Расторопный слуга в черной ливрее забрал у Локка пустую тарелку.

– Я просто потрясен! – восторженно воскликнул Локк, почти не преувеличивая свои чувства. – Идучи сюда, я совершенно не знал, чего ожидать, и, клянусь Подводными Дланями, наверное, оно и хорошо, что у меня не было заранее составленного представления. Думаю, такого великолепия нигде больше не увидишь – ну разве только при дворе короля Семи Сущностей.

– Своими похвальными словами вы делаете честь нашему городу. Я превелико рад, что вы согласились присоединиться к нам с Софией. А я сейчас перемолвился с несколькими своими добрыми знакомыми, и с одним из них мы условились обстоятельно побеседовать где-то через час. Полагаю, он ссудит меня тремя тысячами крон. Неловко говорить, право, но он человек очень мягкий и уступчивый. И вдобавок чрезвычайно тепло ко мне относится.

– Лукас! – К ним подошла София в сопровождении Рейнарта. – Надеюсь, Лоренцо не дает вам скучать?

– Я положительно восхищен зрелищем празднества, госпожа Сальвара! Даже если бы ваш супруг просто оставил меня сидеть где-нибудь в уголке с разинутым ртом, я бы все равно не скучал ни минуты.

– Ну, так я с вами не поступлю, конечно же, – рассмеялся дон Лоренцо, а затем обратился к жене: – Я только что разговаривал с доном Беллариджо, дорогая. Он здесь со скульптором, которого взял под свое покровительство пару месяцев назад, – с тем одноглазым лашенцем.