Хитрые мордашки

– Кажется, мне это не подходит, – хипстер нахмурился. – Ладно, тогда что насчет двойного шоколада?

Алекс покачал головой:

– Этот я также не могу дать на пробу.

– Я понимаю. – Турист-хипстер сказал это так, словно это и так было очевидно. – Я имею в виду, в чем отличие двойного шоколада от обычного шоколада?

В любой другой ситуации это выражение лица Алекса рассмешило бы меня. Он был очень милым парнем, хотя постоянно нервничал. Он несколько раз заходил в книжный; у него была склонность к романам эпохи Регентства.

– Ну… двойной шоколад на вкус как обычный шоколад, только… в два раза шоколад-нее. – Он заметно вспотел и посмотрел на длинную очередь из туристов. Петра была известна тем, что у нее всегда работал только один сотрудник, вне зависимости от времени года. Алекс встретился со мной взглядом и улыбнулся, возможно, обрадовавшись знакомому лицу и почувствовав облегчение. Он помахал мне рукой. – Эй!

Вся очередь обернулась на меня, выражение лица каждого туриста давало мне понять, что несмотря на то, что я обошла их, будет битва.

Хотела бы я посмотреть, что они смогут сделать.

У хипстера было такое же выражение лица, а затем он нахмурился, взглянув на Ватсона:

– Думаю, вам нельзя быть здесь с собакой.

Весь магазин залился красной краской.

– Стойте! Секунду! – закричал Алекс, и мужчина посмотрел на него. Он протянул хипстеру ложку с горкой мороженого. – Попробуйте ванильное. Это мое любимое. – Очевидно, Алекс решил, что лучше уж он испытает на себе гнев Петры за то, что даст покупателю попробовать мороженое, чем будет смотреть, как я превращаюсь в огнедышащего монстра.

И все же, прислушивалась ли я к своему здравому смыслу? Приняла ли я к сведению ясные и очевидные предупреждения? Обращала ли я внимание на возмущенное рычание моего корги?

– Алекс, Петра сегодня на месте?

Он покачал головой, но взглянул в сторону подсобки.

Оставив свое место в очереди, я пошла по магазину и остановилась, когда поняла, что Ватсон не последовал за мной. Я обернулась:

– Пошли.

Он посмотрел на меня. Ватсон был упрям, как и все остальные корги, но, как и мороженое с двойным шоколадом, он получил двойную дозу этой черты характера. Обычно, это казалось мне милым, а так как у меня был такой же характер, еще и родственным. Но в тот момент, однако, это только усилило мою обиду на него.

И от того, что я понимала, как глупо было обижаться на собственную собаку, мне было еще хуже.

– Я. Сказала. Пошли.

– Фред, мне кажется, Петре не понравится, если… – Алекс замолчал, когда я злобно взглянула на него.

Я снова посмотрела на мистера Предателя Предателевича:

– Ватсон.

Он смотрел на меня своими шоколадными глазами, и через несколько секунд Ватсон все-таки покорился и пошел за мной, по-королевски беспристрастно подняв нос.

И вот еще один признак моей надвигающийся гибели, который я проигнорировала. Я никогда не выигрывала противостояние с Ватсоном. Никогда. Только с бесконечными мольбами или обманом вкусняшками.

Пройдя за прилавок и, возможно, доведя хипстера до аневризмы от того, как я плевала на санитарные нормы, я постучалась в дверь кабинета Петры, подождала, наверно, десятую долю секунды и вошла внутрь.

Петра взглянула из-за своего стола, где она печатала на старом компьютере размером с маленький холодильник. Она изумленно посмотрела на меня, выпучив глаза.

– Какого… – Ее взгляд метнулся на Ватсона, затем снова на меня еще более отяжелевшими глазами. – Вы что, прикалываетесь?

Кажется, не у одной меня было плохое настроение. Будет весело. Петра хоть и была вполне робкой в нашу первую встречу, но сегодня у нее был трудный день. Однако это я ворвалась в ее кабинет без приглашения, а не Петра.

Она встала, прежде чем я успела произнести хоть слово, и, несмотря на ее миниатюрные размеры и постаревшее лицо, демонстративно склонила голову вбок, как Ватсон всего несколько секунд назад.

– Фред, если вы не заметили, сейчас разгар туристического сезона, и мы немного заняты. Я не сомневаюсь, по какому поводу вы пришли ко мне, но у меня просто нет на вас времени.

Я оглянулась:

– Не вижу здесь туристов. Вы же не помогаете Алексу на фронтовой. – Мой снисходительный тон немного успокоил мой гнев.

Может быть, я переживала из-за исхода событий с Брэнсоном, вспомнила о прошлом муже, Гарете, из-за романа Пита или скорее романах, ясно и подробно изложенных мне Дилайлой, но ни в чем из этого Петра не была виновата. Мне нужно было сбавить обороты. Я хотела выяснить, кто убил Мелоди и искалечил Поли, и разобраться с этим в рекордно короткие сроки, чтобы швырнуть этим в лицо Брэнсону, но не ценой того, чтобы вести себя так, что сама потеряю к себе уважение.

Она сжала губы:

– Вы ведете свой бизнес, как считаете правильным, и так же делаю я. Если вы хотите, чтобы в вашем маленьком книжном работал любой встречный с улицы, ни в чем себе не отказывайте.

Я насупилась, услышав отсылку к близнецам, и вся моя выдержка тут же пропала: