Хюльдра

- Я оставлю Толика, - шепнул Сан Саныч, мазнув ее щеку поцелуем.

Толик – молодой здоровый парень, только что из армии – служил у Барашкина водителем и охранником. Алиса знала, что он останется за дверью, и отреагирует на любой подозрительный шум, ворвавшись в незапертую дверь и прописав черноглазому пареньку пару болевых. Но тот уже и так не стоял на ногах, поэтому, едва за Барашкиным закрылась дверь, Алиса подтвердила его догадку.

- Да, я – шлюха.

После, разыгравшись, она представила Барашкина, как своего клиента. При этом Алиса говорила развязно, допуская в речи обсценную лексику и сальные смешки, словно сегодняшним утром было крайне важно то, чтобы Черноглазый поверил в то, что она – настоящая проститутка.

И он поверил. Он был в шоке, к тому же пьян и плохо соображал, вяло реагируя на ее реплики. Алисе удалось поспать пару часов, после чего Черноглазого разыскали его друзья. Уходя, он получил от Алисы разрешение говорить, что он провел всю ночь с ней.

Но через пару дней, когда Алиса уже и думать о нем забыла, Черноглазый появился на ее пороге с бутылкой коньяка. Историю с упавшей с крыши девушкой замяли, списав на несчастный случай.

- Я из молодежного движения «Новый век», - объявил он Алисе с улыбкой, закончив с благодарностями за свое спасение.

Алиса не поняла ничего про движение, и лишь вежливо улыбнулась в ответ. Ей надо было работать. Лаврович взял в начале февраля срочный проект и вдрызг разругался с Ниной по поводу дизайна. Он кричал ей о функциональности интерфейса, она ему – про полет мысли и творческий процесс, а в результате дизайн пришлось допиливать Алисе, которая едва-едва начала разбираться в специфике этой работы.

- Мне надо работать, - сказала Алиса, позабыв, что для него она – шлюха.

- Ну, так давай! – ляпнул он радостно, дернув себя за ремень, - у меня и деньги есть!

Алиса видела, что он уже порядком пьян, и лихорадочно раздумывала, что бы такого ему наплести. Сказать, что она – на самом деле веб-дизайнер? Тогда почему той ночью вела себя, как путана? Хотела его соблазнить?

- Днем я учусь, работаю только вечером, - сказала она, собираясь тянуть время.

- Ок, я подожду, - согласился он.

Алиса уткнулась в ноутбук, соображая, что бы предпринять. Она изо всех сил старалась скрыть охватившую ее панику, тогда как ее гость, напротив, чувствовал себя очень комфортно: расположившись на диване за ее спиной, он рассыпал на журнальном столике какой-то порошок, разделил его на четыре «дорожки» и затянул две из них, по одной в каждую ноздрю. Он помассировал крылья носа, чтоб порошок равномерно распределился по слизистой, после чего плеснул себе коньяка в бокал, который самостоятельно взял из шкафа.

Алиса поняла, что дело – труба, и решилась на крайние меры: написала Анфисе в «аську», что один ее старый, но не близкий знакомый приперся к ней в квартиру, где нюхает, пьет и мешает ей работать. Сестра ответила: «Ок, 15мин» и отключилась.

Анфиса прилетела действительно ровно через пятнадцать минут, в течение которых Алиса выслушивала какие-то мутные откровения.

- Я – писатель, - плел Черноглазый, - сейчас работаю над своим первым романом.

Алиса слушала и отчаянно трусила.

- Ладно, хватит болтовни. Раздевайся, - велел он, подойдя к ней и бесцеремонно спустив с ее плеча лямку топика.

Алиса задрожала всем телом, как загнанная в угол кошка, но тут в незапертую дверь вихрем ворвалась ее сестра.

- О, еще одна! Коньяк будешь? – обрадовался Черноглазый. Он направился к шкафу, видимо, чтобы достать еще один бокал, совершив очевидную тактическую ошибку – повернулся спиной к Анфисе Заваркиной. Та, оглядевшись, схватила титановую клюшку для гольфа из нового набора Сан Саныча, который тот еще не успел донести до дома, и обрушила ее на затылок Черноглазого.

Он рухнул на старый Алисин сервант, купленный еще в шестидесятых. Стеклянные полки провалились под его весом, стоявшие на них бокалы посыпались на пол. Они падали на пол и разбивались один за другим, и вскоре вся комната была усеяна мелкими осколками. Пока испуганная Алиса оценивала ущерб, Анфиса подошла к столику и ткнула пальцем в порошок.

- «Фен», - заключила она, понюхав и попробовав на язык, - дешевый, плохой и грязный. Не наш.

Она бросила взгляд на поверженного врага, и вдруг, увидев его с этого ракурса, застыла, как вкопанная. Эта кожаная куртка, неприметные джинсы и ботинки, напоминавшие видом часть мотоциклетной амуниции, эта лысая голова и широкие плечи вдруг навели ее на какую-то мысль, которую она и не думала озвучивать.

- Мальчики, помогите мне, - сказала Анфиса в сторону двери.

Вошли «мальчики» - два здоровенных амбала бандитского вида.

- Здрасти, - вежливо поздоровался с Алисой один из них. Та кивнула.

- Ребят, тут такое дело, - начала Анфиса, - вы его прихватите, отвезите на старую и там легонько попрессуйте. Не нежничайте, но и не усердствуйте. Мне придется самой с ним поболтать, чтобы он забыл этот адрес. Я вас догоню. Мне сестру надо вразумить.