Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— О, моя история достаточно проста, знаешь ли. Когда Сполдинг наставил на меня свою пушку, я подумал, что это из-за денег. На «Синтегазе», у нас всегда есть в сейфе наличные. Ничего такого особенного: тысяч сто, не больше. Текущие расходы: топливо, пластиковый лом, и так далее. На заводе были только Сполдинг, я, Сэмми и Марти. Из-за урагана, я отпустил всех рабочих, даже Денни, моего десятника, и кочегаров Кингсли. Ну вот, этот козёл Сполдинг заходит в офис, направляет на меня обрез и говорит: «Я прошу прощения, мистер Штольц, но будьте так любезны, дайте-ка мне ключи от несгораемой кассы.»

— Ну, я бы в такой ситуации отдал ключи. Сто килобаксов – это неплохие деньги, но терять из-за них жизнь вряд ли умнó!

— Вот и я так подумал! Так что, когда он отвёл меня за бомбу номер три, я был страшно зол, но не боялся. Он привязал мне обе руки к предохранительному клапану. Ну, помнишь, я тебе объяснял: там, сзади бомбы есть этот самый клапан? Я подумал: Сполдинг уйдёт, я просто выкручу клапан из гнезда и развяжусь. Начал подсчитывать в голове, какое будет там давление, чтобы меня не сожгло к чёртовой бабушке. А Сполдинг привёл туда Марти и Сэмми и тоже привязал. А потом: вот дерьмо! Стал обматывать всё «Примакордом»! Вот в этот момент я вспомнил, как Билли рассказывал про операцию «Титаник», и приготовился наложить в штаны от страха. А потом: трах, бах! Как в кино. Прибыл агент ФБР, и всех спас. Как какой-нибудь Супермен!

— Ты, как всегда, преувеличиваешь, Фред. Моя заслуга только в том, что я отстрелил Сполдингу его долбаный детонатор. Нас всех Жасмин спасла. Если бы не ты, Жасмин, мы бы там все погибли.

— Ах, ничего особенного, сэр, — улыбнулась Жасмин, — Мне просто повезло. Мистер Штольц говорит, для этого есть специальное слово: ин-ту-и-тивная подозрительность. То есть нет, не подозрительность, а про-зор-ливость, вот! Типа, ты делаешь всё неправильно. А тебе – бах! И повезло! Вы слыхали об этой самой ин-ту-и-тивной про-зор-ливости, сэр?

— Да, Жасмин. Слыхал что-то вроде этого. Только это было давным-давно. Лет двадцать пять тому назад, когда «Мусоровоз» ещё был грузовиком для мусора, а не кораблём для инвалидов… Однако, помимо прозорливости, нужна ещё храбрость. Ты не испугалась, Жасмин, а это поважнее всякой там интуитивной прозорливости и прозорливой интуиции…

— Нет, что Вы, сэр. Я ваще очень даже испугалась! До усра… В общем, даже больше, чем на Куче, когда копаешь гниль-ямы!

Кому-кому, а уж мне-то грех жаловаться на интуитивную прозорливость, подумал Марк. Целых два года ходил кругами, а «Шелдонский Мясник» сидел под самым носом. Из Майка информацию вытаскивал. Посмеивался, наверное, про себя, какие в ФБР все идиоты. А потом, причём совершенно случайно, – нам всем повезло, а «Мяснику» – наоборот.

— Жасмин, расскажи мне по порядку. Как ты вдруг оказалась там, на мостках под крышей?

— Так получилось. Я с утра пошла Берти и Милли в школу провожать. Ваще, они сами всегда ходили, но тут… Джо Во этот, и «Мясник»… Короче, мы вместе ходили, так, на всякий такой случай. Ну так пришли в школу, а сторож и говорит: а чо вы, такие, ваще пришли? Занятия отменили. А про ураган – нисказал. Ну ладно, отменили. Без базара. Я имею в виду: это не проб-лема. Так лучше, мистер Фредерик?

— Гораздо лучше, Жасмин, — важно кивнул Фред.

— Ну я так и говорю: без базара, идём на Кучу! Охранники нас пустили ваще забесплатна. Один сказал: «Сегодня у нас ме-те-оро-логитческая скидка.» Ме-те-оро-логичтеская – это специальное слово. Когда сильный дождь, так?

— Почти, Жасмин. «Метеорология» – это наука про погоду. Про любую погоду, а не только про дождь, — подтвердил Фредерик.

— Ну вот, смотрим: а на Куче почти никого больша нета. Потом дождь ещё сильнее пошёл, так все ваще разбежались. А мы решили ещё походить. Мы же не знали про ураган, а то бы и мы убежали. Ну типа, когда сильный ливень, мусор размывает, и можно найти что-то путное. Главное – не бродить где гниль-ямы. И по глубоким траншеям не лазать, а то они на тебя хлопнутся.

— У вас хоть плащи-то были? — спросил Марк.

— Не-а. А зачем? Что нам сделается? Мы ваще: всегда босиком, и к дождику привычные. Не проб-лема.

— А дальше?

— Дальше, Милли нашёл клад.

— Настоящий клад?

— Конечно, настоящий! Смотрим, что-то блестит в куче. Расковыряли, а там – клад! Целая коробка! Чайник такой блестящий, ну, электрический. Знаете, были такие раньше? Когда электричества ещё было много? Чайник из нержавейки, ему ничегошеньки не сделалось. И ещё там был, этот, ну, такой большой, ах да: тодстер. Но тодстер сильно поржавел, конечно.

— Не «тодстер», а «тостер», Джас, — поправил мусорщицу Фредерик, — для того, чтобы поджаривать хлеб и делать из него тосты.