Хижина дяди Тома

Великан налил полстакана виски и выпил его залпом. Маленький стал на цыпочки, повертел головой, точно принюхиваясь к бутылкам, и наконец дрожащим, тоненьким голосом заказал себе порцию мятной. Получив стакан, он бросил на него самодовольный взгляд, видимо, уверенный в правильности своего выбора, и стал потягивать мятную маленькими, осторожными глотками.

— Ну и повезло мне! Какая приятная встреча! Здравствуй, Локкер! — сказал Гейли, с протянутой рукой подходя к стойке.

— Вот черт! — последовал ответ. — Как ты сюда попал, Гейли?

Его спутник, которого звали Мэркс, мгновенно отнял стакан ото рта и, вытянув шею, уставился на незнакомца — ни дать ни взять кошка, когда она собирается сцапать сухой лист или какой-нибудь другой движущийся предмет.

— До чего же я тебе рад, Том! Надо мной такая беда стряслась! Помогай! Вся надежда на тебя одного.

— Ну конечно! — буркнул Локкер. — Уж если ты кому рад, значит, это неспроста, значит, что-нибудь понадобилось. Ну, говори, в чем дело?

— Это твой приятель? — спросил Гейли, недоверчиво глядя на Мэркса. — Наверно, компаньон?

— Да. Познакомься, Мэркс. Это тот самый, с кем я работал в Натчезе.

— Очень рад, — сказал Мэркс, протягивая Гейли длинную, сухую, как птичья лапка, руку. — Имею честь видеть мистера Гейли?

— Он самый, сэр, — ответил работорговец. — А теперь, джентльмены, по случаю такой счастливой встречи разрешите вас угостить. Эй ты, любезный, — обратился он к человеку за стойкой, — подай-ка нам горячей воды, сахару, сигар и побольше живительной влаги. Сейчас закатим здесь пир на весь мир.

И вот свечи зажжены, огонь в очаге разгорается чуть пожарче, и трое наших почтеннейших джентльменов восседают за столом, на котором выставлены все перечисленные выше угощения, способствующие дружеской беседе.

Гейли весьма трогательно описал свои неудачи. Локкер хмуро молчал и слушал его внимательно. Мэркс хлопотал над приготовлением пунша по собственному рецепту, но время от времени отрывался от этого занятия и совал свой острый подбородок и нос чуть ли не в самое лицо Гейли, стараясь не пропустить ни одного слова. Конец рассказа, видимо, доставил ему огромное удовольствие, так как он затрясся от беззвучного смеха, скривив свои тонкие губы.

— Выходит, здорово вас надули! Хи-хи-хи! И как все чисто сделано!

— Одни хлопоты с этими мальчишками! — вздохнул Гейли.

— Да-а! Вырастить бы такую породу женщин, которые не любили бы своих детенышей! Вот это было бы усовершенствование! — И Мэркс сопроводил свою шуточку легким смешком.

— Вот именно! — сказал Гейли. — И чего они так за них цепляются, ей-богу, не понимаю! Ведь им с этими ребятишками одно горе. Уж, кажется, отделались от такой обузы, и слава богу. Так нет! Глядишь, заморыш какой-нибудь, ни цента не стоит, а им такие будто еще милее.

— Передайте-ка мне горячую воду, мистер Гейли, — сказал Мэркс. — Да, сэр, с вами нельзя не согласиться. Когда я еще занимался торговлей, попалась мне раз одна негритянка — здоровая, рослая и к тому же смышленая, а мальчишка у нее был хворый какой-то, горбатый, что ли, не знаю. Я отдал его одному человеку задаром — рискни, мол, может, что и заработаешь. Мне и в голову не пришло, что мать будет так убиваться. А вы посмотрели бы, что она вытворяла! Мальчишка больной, капризный, казалось бы — одно мучение с ним, а она в нем души не чает. И притворства тут никакого не было — плачет-разливается, места себе не находит, будто осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Смех смотреть! Да, женщины народ чудной, от них всего можно ждать.

— У меня тоже был такой случай, — подхватил Гейли. — Прошлым летом купил я на Ред-Ривер одну негритянку с ребенком. Ребенок был ничего — смазливенький, глаза такие живые, блестящие, и, представьте себе, оказался слепой. Ничего не видит! Ну, думаю, сплавлю это сокровище куда-нибудь, и уже сговорился сменять его на бочонок виски, а попробовал взять у матери, — ну куда там — сущая тигрица, и не подступишься. А дело было у пристани, мы еще не отчалили, и вся моя партия сидела без кандалов. Так, как вы думаете, что она сделала? Вскочила на кипу хлопка, точно кошка, и выхватила кож у одного матроса. Все от нее шарахнулись, кто куда, а потом она поняла, что все равно не убежишь, и прямо вниз головой и кинулась в реку вместе с ребенком — только их и видели.

Том Локкер, слушавший их рассказы с плохо скрываемым презрением, громко фыркнул.

— Растяпы вы оба! У меня негритянки таких штук не проделывают.

— Да ну! Как же ты с ними справляешься? — живо спросил Мэркс.