Хижина в горах

– Не могли бы вы оказать мне еще одну любезность? Попросите, пожалуйста, доктора Батлер зайти ко мне.

– Напомните мне, кто из них доктор Батлер.

Грейндж подтолкнул напарника к двери.

– Женщина.

Когда доктор Батлер вошла в палату, Эмори обрадовалась, что женщина одна. Когда она подошла к кровати, Эмори протянула руку и пожала ее пальцы.

– Прежде всего спасибо вам с Нилом за то, что вы все бросили и приехали сюда.

– Все в клинике сходили с ума от беспокойства. Администраторы, служащие, сестры. Даже пациенты. Мы с Нилом вообще не знали, что делать. Ты сердце и душа нашей клиники.

– Этого я не знала.

– Не нужно ложной скромности. Практика была твоей идеей, твоей инициативой. И потом, мы все тебя любим.

– Вы доказали это, предложив вознаграждение, – хрипло сказала Эмори. – Боже, мне снова нужен платок.

Она вытащила бумажный квадратик из коробки и промокнула глаза.

– Ты действительно себя хорошо чувствуешь или это спектакль?

– Со мной все в порядке. Мне просто нужно попросить тебя кое-что для меня сделать, и это очень личное.

– Разумеется, Эмори, – доктор Батлер подошла ближе. – Все, что угодно.

– Пожалуйста, принеси мне несколько противозачаточных пилюль «на следующий день», – Эмори увидела, как первоначальный шок в глазах ее подруги сменился ужасом.

– Он изнасиловал тебя? Тот мужчина из хижины? Ты сказала об этом помощникам шерифа? В отделении уже приготовили специальный набор? Как насчет Джефа? Ты уже сказала…

– Изнасилования не было.

Спокойный тон Эмори остановил женщину. Она громко сглотнула.

– Мы были близки, но секс был по согласию. Это было… – Эмори замолчала, чтобы из сжавшегося горла не вырвалось рыдание.

Потеряв дар речи от этого признания, доктор Батлер рухнула на стул, который недавно освободил Сэм Найт. На этот раз она просто смотрела на Эмори. Когда наконец к ней вернулся голос, женщина спросила:

– Эта история, которую ты рассказала детективам, вымысел?

– По сути – нет.

Эмори не стала рассказывать подробно, что является полуправдой и умолчанием, а что чистейшим вымыслом. Не стоит вынуждать подругу и коллегу лгать ради нее.

– Я не могу прийти в себя, – доктор Батлер вздохнула. – Не знаю, что и сказать.

– Тут нечего говорить.

– Умоляю, скажи хоть что-то. Это настолько на тебя не похоже…

– Секс без защиты?

– Секс с незнакомцем. Он же был незнакомцем, не так ли?

– Был им четыре дня назад, – Эмори мечтательно улыбнулась. – Не слишком долгое знакомство.

Не в силах выносить сочувствие подруги, смешанное с изумлением, она отвернулась и посмотрела на букет красивых белых калл, который принес в палату Джеф вскоре после того, как ее туда положили.

– Видишь ли, в этом нет ничего неожиданного, – продолжала Эмори. – Я почти уверена, что у Джефа есть любовница, причем уже некоторое время. Я могла бы использовать это как оправдание своего поступка, но это было бы нечестно и недостоверно. Я сделала это не ради того, чтобы наказать Джефа. Дело в том, что я вообще не принимала в расчет Джефа. Я хотела быть с этим мужчиной, и он хотел быть со мной. Только это и имело значение.

– Ты с ним еще увидишься?

– Нет.

У тебя будет слишком много воспоминаний, Док.

Они лежали утомленные, крепко прижавшись друг к другу, дополняя друг друга словно части головоломки, сплетя ноги-руки. Она почти уже засыпала, когда он потерся лицом о ее волосы и прошептал эти слова.

Тебе было бы легче, если бы их не было.

Это он добавил потом.

Возможно, он не рассчитывал на то, что она услышит эти его слова или скрывавшуюся за ними печаль. Он наверняка почувствовал себя обреченным никогда больше не испытать полного счастья, как это было теперь с Эмори.

– Эмори, кто он такой?

Голос доктора Батлер прервал ее горько-сладкие воспоминания, и она прошептала:

– Я не знаю. Об этом я не лгала. Я даже не знаю его имени.

– Но ты с ним спала.

– Да, и я не жалею и никогда не пожалею об этом.

Эмори почувствовала, что из уголков ее глаз покатились слезы, и торопливо вытерла их.

– Но есть практические вопросы, которые необходимо решить. Как ты знаешь, я прекратила принимать противозачаточные таблетки полгода назад. Я тогда подумала, что ребенок, возможно…

Эмори замолчала и еще раз обдумала то, что собиралась сказать. Ее слова прозвучали бы так, словно она перекладывает вину на Джефа. Но ей не следует ни в коем случае обманывать себя и верить в то, что муж в ответе за то, что она сделала прошлой ночью.

– У моего брака неопределенное будущее, и я не могу рисковать, осложняя его еще и беременностью.

– Никаких мер предосторожности?

– Они были приняты, но ничего… научного. Или надежного.

Щеки Эмори запылали, когда он вспомнила его стон: «Боже, это мучение», когда он пытался в последний момент избежать опасности.

– Ты можешь принести мне таблетки? Я не могу попросить их у персонала отделения, потому что на их благоразумие я рассчитывать не могу. Но я знаю, что могу доверять тебе.

– Конечно же, я их тебе принесу. Но ты и сама знаешь, что предохранение для экстренных случаев не дает стопроцентной гарантии.