Хладнокровное чудовище (СИ)

Дыхание снова сдавило. Во рту пересохло так, что язык с трудом ворочался. Гулкое биение сердца отдавалось в ушах. Вдох. Выдох. Дышать. Арнеина приблизилась к Сиркху с раскрытыми глазами. Он сочтет её ненормальной, если она будет так пялится. Но и глаза отвести было выше её сил.

«Во имя Четырёх богов», — шептала она себе беззвучно, пока не оказалась рядом. «Дыши», — напоминала сама себе, чтобы не свалиться без чувств раньше времени.

Сиркх улыбнулся. Его выразительные, высеченные из мрамора искусным скульптором губы изогнулись едва заметно — это можно было различить только вглядываясь в его лицо беспрестанно — но Арнеина могла поклясться, что его улыбка не только дань вежливости и соблюдение придворного этикета, она разлилась куда глубже, затронув уже не только губы, но и тёмные бездны зрачков, расширенных от полумрака и сделавших глаза из небесно-голубых — тёмно серыми, под стать лаконичному одеянию из шелковистой ткани.

— Не стоит так нервничать, — прошептал император, склонившись к ней, подхватывая за ладонь и помогая сделать шаг. — Клянусь, ваше сердце может так пробить даже камни этого храма.

Его ладонь вопреки обманчивому впечатлению была не ледяной, а горячей, живой, такой податливой, приятной на ощупь, что хотелось продлить это прикосновение… до вечности.

— Главное, чтобы ваше сердце не было сделано из камня… как о вас говорят, — ответила Арнеина внезапно низким шепотом: так, словно у них уже была какая-то единая тайна на двоих, — ваше величество.

Арнеина даже позволила себе сжать пальцы, обхватив его ладонь больше положенного, якобы пошатнувшись.

Император не успел ответить, да и задерживаться дольше было нельзя. Арнеина торопливо выдернула свою руку и, подобрав с колена подол платья, сделала последний шаг наверх.

Четыре кубка для четырёх невест. Они поблескивали боками на небольшом чёрном столе. Что внутри, вино? Едва ли. Слуги растворились, будто и не было никого. Во всем храме лишь тихонько гуляло эхо от удара в гонг.

Арнеина встала рядом с Айдан де Марит, с левого края. Сиркх медленно обошёл их всех и остановился напротив: так, что их разделял только стол с четырьми кубками. На улице скрылось солнце, небо заволокло тяжёлыми осенними тучами. В храме стремительно стемнело.

Арнеина стиснула челюсти и чуть вскинула подбородок, подумав, что теперь только глаза императора остались последним источником света.

— Вы почти дошли до конца, — медленно проговорил император, обведя их всех взглядом, останавливаясь на каждой не меньше, но и не больше, чем на остальных. — Если вы готовы ступить на стезю спутницы правителя, вы должны знать, что придётся столкнуться не только с поклонением, но и с ненавистью. И с предательством. В прошлый раз вам уже пришлось выбирать.

Вспотевшие ладони вцепились в плотную ткань платья. Арнеина остановила себя и разгладила смятую часть.

— В этот раз мы ищем предателей среди нас? — тонким голосом уточнила самая худенькая претендентка: большие глаза тревожно поблескивали на её лице.

Айдан только тверже подняла голову, ничем не выдавая волнения.

— В этот раз вы должны понять, где опасность, до того, как она убьёт вас. — Сиркх улыбнулся снова, но от него веяло сейчас холодом из-за грани мира. — Только один из них не отравлен. Да помогут вам Четверо — это испытание, что послали боги.

Рыжеволосая красавица вздрогнула, но подхватила тот кубок, что стоял прямо перед ней, поднесла к себе ближе, но не стала делать глоток — будто хотела понять, не опасен ли напиток по его аромату.

Отставила в сторону, взяла второй, тот, что был у её соседки. И прежде, чем кто-то успел сказать хоть слов, взглянула на императора отчаянно и вызывающе, а потом отпила… но не прошло и мгновения, как она резко задохнулась, попыталась схватиться за край стола, но руки подвели, и она осела на пол с закатившимися глазами.

Её худенькая соседка зажала рот руками и резко отступила, сделала шаг к ступеням. Арнеина застыла, не в силах определить, сковал её ужас или священный трепет. Единственное, что она осознала — кубок должен быть второй. Но в тот же миг Айдан, стоящая рядом, выбрала именно его — и с хладнокровностью королевы сделала торжествующий глоток.

Третья соперница, оставшаяся в живых, сделала ещё шаг назад, переводя безумный взгляд с Айдан на упавшую бездыханно избранницу, одну из четырёх, пока не приняла единственное верное решение — бежать прочь из храма. От взмаха её руки четвертый кубок опрокинулся, кровавая жидкость растеклась по черному столу, становясь черной.

Айдан осталась стоять. Она улыбалась. Она выбрала нужный кубок. Единственный, в котором нет яда. Сиркх должен выбрать её, теперь уж точно.

Арнеина взяла в руки последний оставшийся кубок перед ней. Поднесла к губам. Что ж! Так распорядились боги? Пусть будет так, Четверо. Арнеина ещё видела, как изумленно выгнула бровь Айдан, уже представляющая себя в роли императрицы, но взгляд Аренины устремился дальше — на императора, на Сиркха. На Самуэля.