Хладнокровное чудовище (СИ)

Но когда Арнеина приподняла голову, сердце не просто пропустило удар или два — оно застыло и сжалось в крохотный ком, не способное справиться со шквалом эмоций. Сиркх ждал их на вершине лестницы к храму. Арнеина призвала на помощь Кими, моля его о силе, способной поддержать в этот миг. И Метта, прося его о холоде разума, который всегда помогал в трудный момент.

Обращаться к Скадо, высочайшему из Четырёх, Арнеина сочла безрассудным — он стоит перед ней в своем материальном воплощении, и можно только встретить его со всем непроходящим трепетом.

Император подождал, когда все приблизятся, но не позволил подойти ближе и вместе с парой слуг подошёл к дверям Храма, который в этот день был торжественно пуст. Арнеина послушно шла вперёд, удивленно осознав, что она поднимается последней и за ней нет никого. Ну что ж.

Пройдя через огромные обитые железом ворота в храм, она впервые напряженно сглотнула. Даже привычная обстановка: горящие по четырём углам свечи, огромные каменные своды, ковры для молитв и поблескивающий на возвышении медный гонг, не дарили желанное спокойствие. Сердце сорвалось с привычного ритма, не желало стихать. Арнеина даже оглянулась: не слышно ли другим, как бьётся оно, грозя выскочить через ребра, которые сдавило волнением?

Сиркх остановился в центральном нефе храма, ограниченном с трех сторон рядом высоких колонн, под ликом Скадо, смотрящем с фрески на самом верху храма, и у Арнеины в глазах будто смешивались их образы, хотя, конечно, это уже становилось похоже на помутнение. Но пусть. Она пришла на зов Четырёх богов и она исполнит их волю, какой бы та ни была.

Айдан де Марит первой опустилась на ковер на колени, склоняя голову перед императором. Ещё двое избранниц — рыжеволосая и та худенькая, повторили за Айдан этот жест. Так странно. Арнеина чувствовала, что должна была сделать это первой, её колени и так подгибались от одного присутствия императора — еще до того, как она осмелилась поднять на него глаза, не говоря уж о том, чтобы выдержать его пробирающий до нутра взгляд, но именно здесь, под ликами Четырёх богов, сделала это последней.

Глядя в глаза императора. Чувствуя всей душой его обращенный к ней взгляд — небесно-голубой, невозможно светлый в полумраке храма, словно излучающий свет.

— Да услышат вас Четверо богов и да протянут вам руки.

Арнеина закрыла глаза. Её отец больше всего чтил младшего из Четырёх, Ойгона, что дарил людям силу и стойкость выдерживать любое испытание. Мама чаще обращалась к Кими — проводнику сердца, что мог слышать зов людей, которым непросто справиться с бурей собственных страстей.

Арнеина мечтала о том, что все Четверо постепенно сочтут её достойной идти дальше. Ещё маленькой она считала, что недостаточно заслужить одобрение лишь одного проводника, ей нужны все. Она должна стать лучшей. Две младшие сестры готовы были довольствоваться и меньшим одобрением, но Арнеина будто с рождения знала, что не остановится, пока не дойдет до вершины незримой лестницы к Великому Духу.

Было ли то её собственное упрямство? Или воля родителей, раз за разом повторяющих, что она — старшая, она — наследница, она — должна стать лучшей из них и продолжить род предков так, чтобы никому из них не было стыдно.

Служители храма ударили в гонг, и низкий протяжный звук окатил весь храм волной, проносясь от возвышения вниз. Он будто не стихал, а становился всё громче, отражаясь от священных стен — и вскоре в пронзительном низком гуле почудились голоса богов.

«Ты здесь, ты здесь. Ты здесь», — вторило ей само пространство.

— Я здесь, — прошептала она в ответ одними губами.

* * *

Она открыла глаза, которые привыкли к полумраку и стали различать теперь каждую мелочь, окружающую со всех сторон. Будто молитва и обращение к богам разом наделили особой чуткостью, обострив все ощущения до предела.

Арнеина чувствовала, как прохладный, пахнущий благовониями воздух проникает в легкие. Как холод вечных камней струится по телу, наполняя силой и хладнокровием. В каждой щербинке на каменных стенах Аренина могла различить мельчайшие блики от свечей, горящих в высоких светильниках. Только рот нестерпимо жгло сухостью. Смертельно хотелось пить. Не воды, будто что-то иное жаждало сейчас всё её существо. Что-то ждёт их здесь, в этом храме.

Когда звук гонга наконец стих, все избранницы, словно одна, завершили молитву и последовали за императором к центральной лестнице. За время короткой молитвы на возвышении появились кубки, мерцающие в полумраке тёмным металлом.

Четыре ступени отделяли их от возвышения в центральной АРКЕ храма, откуда дарханы читали проповеди. Сиркх помог каждой из участниц подняться по чёрным мраморным ступеням, никак не огражденным и довольно крутым, протягивая руку — один за всех Четырёх. Он что-то произносил едва слышно, подавая ладонь и провожая на самый верх.