Хладные легионы

– Аристократы в основном встают на сторону трона, потому что до усрачки боятся религиозно озабоченной толпы, если та хлынет на улицы. Благодаря этому Джирал заполучил большую часть профессиональных военных, офицерский класс и всех, кто им предан. Кое-кто из Учителей Цитадели тоже с нами: они столковались со знатью и не хотят, чтобы кто-то раскачал их уютную лодочку. Но они и близко не составляют большинство, так что, если начнется серьезная заварушка, фронт не удержат. У нас там тысячи разозленных и набожных рядовых ветеранов, Гил. А по всей Империи – десятки тысяч. Все эти люди пошли на войну по приказу Цитадели, а потом вернулись и обнаружили, что дома все по-старому.

– Да, их можно понять, – он резко отвернулся от окна, будто принял какое-то решение. Снова подошел к столу. – Так что, они переходят к организованным действиям?

– По донесениям шпионов Джирала, еще нет. По крайней мере, не здесь. Но сражаться они умеют.

Виселичный Пролом мелькнул в его глазах, словно отблеск пламени.

– Это я знаю.

– Они выжили в войне с Чешуйчатыми и считают, что всему причиной Бог и Откровение, поэтому больше ничего не боятся по-настоящему. Вот что подпитывает пожар в Демлашаране. Такие люди – обиженные, верующие, которым нечего терять. И все может запросто повториться тут, в столице. Это новая Ашнальская схизма, она вот-вот случится. И у нас есть демагоги вроде Менкарака и его клики, которые воспользуются этим, чтобы все тут вскипело, если получится.

Рингил развернул стул и оседлал его. Положил руки на спинку и замер, погруженный в раздумья. Черный плащ собрался вокруг него на полу, словно лужа.

– А они не могут просто вывести Менкарака из игры? Прокрасться однажды ночью в его комнату и перерезать горло?

– Уже пытались. Джирал послал полдюжины лучших убийц Трона Вековечного в Цитадель именно с этой целью. Никто из них не вернулся.

Он вскинул бровь.

– Ничего не могут без посторонней помощи, да?

– Не смешно, Гил. Цитадель – это вулкан, готовый взорваться. Если позиция Джирала станет достаточно шаткой – например, если он не сумеет удовлетворить просьбу семьи демлашаранского военного героя, когда та к нему обратится, – то…

– Я понял, – вздохнул он. – Ладно, слушай сюда. Удерживай Монарших гонцов, сколько сможешь. Как только у меня появится возможность, я поброжу по городу – вдруг удастся выманить Драконью Погибель. Может, у нас еще есть время.

– А если нет?

Он одарил ее неприятной улыбкой.

– Тогда, чтобы добраться до Эгара, Монаршим гонцам сперва придется встретиться со мной.

Глава тридцать вторая

Он покрасил волосы в черный цвет в купальне захудалого борделя сразу после рассвета. Вытащил талисманы. Подкупил шлюху, чьи краски одолжил, чтобы она забыла о его визите.

Это была кругленькая сумма по меркам заведения – несомненно больше, чем она заработала бы, потрахавшись с ним, – но выражение ее лица во время сделки почти не изменилось. Она попробовала монеты на зуб и без единого слова спрятала под грязные юбки, а потом указала дальше по коридору, где находилась купальня. По ее безразличному, одурманенному фландрейном взгляду и тому, как захлопнулась дверь комнаты для ебни, Эгар понял: забыть о нем – путь, который она для себя выбрала.

В остывающей купальне было тихо, и слабые пальчики рассвета, проникая из ряда высоких окон на покрытой слизью задней стене, тыкались наугад сквозь скудный пар. Он не увидел других клиентов – лишь услышал плеск и явно фальшивый смех из погруженного во тьму алькова. Он разыскал альков для себя, разделся до пояса и быстро взялся за дело. Продержал краску так долго, насколько осмелился, а потом откинул назад почерневшие волосы и выжал, как смог. На улице солнце позаботится об остальном. Пару раз промыл руки в бассейне для купания, стряхнул влагу и опять надел рубаху. Талисманы спрятал в карман. Потом отодвинул задвижку на одном из высоких окон и выбрался наружу, стараясь по ходу дела не тревожить раны. На миг повис, цепляясь кончиками пальцев за карниз, и спрыгнул в окутанный тенями переулок.

От приземления рану в бедре пронзила боль – достаточно сильная для крика сквозь зубы. Он споткнулся и привалился к стене, тяжело дыша.

Нечто в переулке, показавшееся ему кучей мусора, застонало в ответ.

Он резко повернулся, схватившись за нож. На миг подступила паника: а если это вышибалы, которых мадам послала разобраться с клиентом, решившим покинуть заведение нетрадиционным способом?..

– В клинке нет необходимости, друг мой, – голос был хриплый, но без признаков страха. – Я не стану ссориться с мужчиной, который выбирается из борделя через заднее окно.

– В самом деле? – Эгар шагнул ближе, присматриваясь.

И разглядел худощавую фигуру, которая съежилась у стены, кутаясь в плащ ихельтетского кавалериста. Эмблема со вставшей на дыбы лошадью, чернь на серебре [3], давно выцвела до грязно-черного и кремового, но тем не менее узнавалась безошибочно. Бородатое лицо, выглядывавшее из-за воротника, покрывали шрамы и грязь, волосы были острижены как попало. Но глаза смотрели пристально.