Хлоя. Как я умирала

– Нет, серьезно, смотрите! – щелкнув несколько клавиш, Келлан вывел изображение на три экрана, расположенных по сторонам кабинета. В углу экрана была телеведущая, озвучивающая то, что происходило возле огромного особняка. Бен направился в сторону Келлана с одной только целью – отвесить ему смачного подзатыльника, но встал как вкопанный, когда по помещению эхом прокатились слова тошнотворно напыщенной брюнетки—телеведущей центрального канала.

«Огромный скандал разразился вокруг благотворительной организации «Ворлдчайлд», специализирующейся на помощи тяжелобольным детям по всему миру. Анонимный источник обнародовал материалы, не только связывающие эту Компанию с террористическими организациями по всему миру. Согласно данным и предоставленным нам фотографиям и видеоматериалам долгие годы в подземельях этого дома в пригороде Чикаго происходили невиданные зверства. Группа ученых и энтузиастов проводила чудовищные эксперименты над живыми людьми, в попытках разгадать секрет бессмертия.»

Все взгляды были прикованы к картинке на экране – толпа демонстрантов собралась возле огромного особняка в колониальном стиле. Удерживаемые вооруженными охранниками по периметру, они требовали освободить пленников, выдать предводителя и не Бог весть что еще.

– Глазам своим не верю, – Бен напрочь забыл о том, почему минуту назад орал как потерпевший. Как и все остальные.

«Сопоставив тысячи имен людей, числившихся без вести пропавшими многие годы, с десятком имен, которые были предоставлены нашим анонимным источником, мы с ужасом пришли к выводу, что практически все эти люди стали жертвами безумных ученых. Преследуемые эфемерными целями превосходства высшей расы, в лучших традициях давно побежденного фашизма, эта организация измывалась и издевалась над несчастными людьми. Толпа демонстрантов, осаживающая стены этого особняка, требует освобождения заложников и справедливого наказания для всех, кто был причастен к этому… О Господи, посмотрите, прямо сейчас на ваших глазах из здания повалили клубы фиолетового дыма. Что это – химическое оружие?».

Охрана разбежалась по сторонам. А вот и наш газ. Ну что ж, сейчас или мы столкнемся с массовой спячкой, или… Вопреки инстинкту самосохранения, телеведущая, пользуясь тем, что охранники скрылись в ужасе, прорвалась на территорию особняка. Оператор кричал ей слова предостережения, но журналисты – ребята не из робких. Бесстрашно она схватила один из баллончиков, из которого густыми клубами валил дым… И продолжила вещать на камеру. О Боже мой…

«Что ж, если таким образом главы организации хотели распугать демонстрантов… Помните, в этой стране вам не скрыться от правосудия. Вашими дымовыми шашками нас не запугать».

– Какого черта, – Лита как завороженная смотрела на журналистку и весь этот ад, происходящий на территории особняка. Как и все в этом помещении. А тот факт, что девушка в кадре все еще твердо стояла на ногах, говорил только об одном – я был прав.

Обезумевшая толпа бросилась на территорию особняка и принялась тарабанить в двери. Как вдруг изо всех окон повылазили люди в масках и принялись стрелять по протестантам. Люди в панике бросились на выход. Даже журналистку покинула отвага и скудоумие – они вместе с оператором присоединились к ретирующейся толпе. Оказавшись на безопасном расстоянии, оператор снова принялся снимать происходящее.

«На ваших глазах происходит исторический момент – прямо сейчас волк сбросил свою овечью шкуру. Кто бы не стоял во главе всего этого, открыв огонь по демонстрантам, он вышел на тропу войны, только еще раз подтвердив обвинения в свою сторону. Но что мы видим, смотрите!»

Дверь особняка распахнулась. И мое сердце пропустило удар. Это была она. Одетая в легкий голубой сарафан, весь перепачканный сажей и кровью, с волосами, облепившими ее перепуганное лицо, на пороге особняка появилась Хлоя.

– О Боже, – ноги подкосились, и я осел на пол. Взоры всех присутствующих в кабинете были направлены на меня. Каждому, кто был без понятия, как выглядит моя жена, было ясно без слов, кто стал звездой сегодняшнего телеэфира. И, пока я приходил в себя, события развивались с невероятной скоростью.

«Только посмотрите! На пороге здания показалась девушка, она явно ранена! Возможно, это одна из тех, над кем годами ставили опыты. Что? Да, как вы видите, она держит дверь открытой и зовет кого—то, значит ли это, что мы увидим других спасенных из заточения? Да, посмотрите! Это уже маленькая победа!».

Уверен, эта журналистка получит Пулитцеровскую премию за свой репортаж. Выходя из клубов дыма, в белой футболке и джинсах, залитых кровью не меньше, чем одежда самой Хлои, на пороге здания появился юный русоволосый парнишка. Поддерживая друг друга, они бросились наутек, перескакивая через ступеньку… Ну же, беги, беги! Вспышка света. Звуки взрыва. Крики демонстрантов. Беспорядочное движение камеры бегущего оператора.

Все в кабинете замерли. Я подошел к экрану настолько близко, что еще немного и попытался бы залезть внутрь.

– Хлоя, ну давай же, – пальцами коснулся монитора.