Хлопок одной ладонью. Как неживая природа породила человеческий разум

Вопрос к выпускнику: куда пойдет искать паровоз старший брат? Испытуемым предлагалось два варианта развязки: толстяк лезет под кровать, куда он положил паровоз (это, разумеется, правильный ответ), или же направляется к ящику с другой стороны комнаты. В эксперименте 2001 г. старшие из испытуемых, поступившие в школу для глухонемых между 1977 и 1984 г., отвечали правильно только в 10 % случаев. Младшая группа выпускников давала правильный ответ в 90 % случаев²³.

Авторы этой работы, Дженни Паерс и Энн Сенгас, считают, что дело в языке, которым пользуются испытуемые для описания событий – как в речи, так и в собственных мыслях. Ученые показывали никарагуанцам видеоролики наподобие сюжета с братьями, где люди хотят сделать что-то одно, но совершают ошибку, потому что не знают каких-то условий. Испытуемых просили объяснить, что произошло, и замеряли, сколько раз те используют слова, относящиеся к желаниям (например, «она хочет взять ключи»), и слова, относящиеся к мыслям («она думает, что они в ящике»). Две группы выпускников разных возрастов пользовались одинаковым количеством «желательных» слов, но «мыслительных» слов среди более молодой группы было почти в семь раз больше.

Интересно, что при повторном эксперименте через два года старшая группа стала пользоваться «мыслительными» словами гораздо чаще. Авторы считают, что все дело в обществе глухонемых, которое за прошедший период стали посещать члены группы и где они общались с более молодыми товарищами, перенимая от них языковые привычки. В том же повторном эксперименте существенно повысилась доля правильных ответов и в задаче с братьями и паровозом, так что между старшими и младшими группами уже не было большой разницы.

Видимо, где-то во второй половине 1980-х гг. в никарагуанском языке жестов возникло слово «думать». Половина выпускников из старшей группы вообще ни разу не пользовались никакими «мыслительными» словами. Ход их мыслей при анализе ситуации с братьями и паровозом можно понять: старший брат пойдет к ящику, он же хочет найти паровоз. Младшие же выпускники, обладающие «мыслительным языком», объясняли свою версию событий иначе: старший брат полезет под кровать, он же думает, что паровоз под кроватью.

Это, пожалуй, самое близкое к прямому доказательству гипотезы Сепира – Уорфа, что можно себе представить. Нескольких лет, разделяющих две группы выпускников никарагуанской школы, оказалось достаточно для культурной эволюции нового слова и одновременно с тем – новой идеи, расширяющей возможности мышления.

Общественный фрактал

Выходит, язык – нечто вроде операционной системы. Он устанавливается в мозг как программное обеспечение и позволяет им лучше управлять. Мы думаем словами, и от того, каким словам нас научили, зависит то, как мы думаем.

Но как тогда быть с Хомским, который вроде бы доказал, что язык – это врожденный мыслительный аппарат? Что делать с его аргументами о том, что язык невозможно было бы выучить с нуля, если бы не заложенный в мозг от природы лингвистический модуль? Неужели Голиаф лингвистики действительно повержен Давидом – Дэниелом Эвереттом, обнаружившим язык без рекурсии и опровергнувшим тем самым какую-либо «универсальность»?

Поскольку сам я далек от лингвистики, в полемике с Голиафом Хомским мои доводы – это так, комар пискнул (или, как выражался один мой приятель в третьем классе, «жук пукнул»). Но мне, жуку, кажется, что никакого противоречия здесь нет. Просто Хомский считает свою рекурсию в синтаксисе (многоуровневость предложений) чем-то принципиально уникальным именно для предложений. На самом же деле такая рекурсия есть не что иное, как организующий принцип коры больших полушарий, высшего отдела нашего мозга: иерархия абстракции, характерная и для зрения, и для слуха, и вообще для всего, чем кора занимается.

В главе 10 мы увидели, что кора – это машина абстракции, извлекающая из хаотичного сенсорного мира («калейдоскопа впечатлений», как его блестяще описал Уорф) паттерны, паттерны паттернов, паттерны паттернов паттернов и так далее, уровень за уровнем. Что это, если не рекурсия? Все эти паттерны стремятся самоорганизоваться в единую систему, при которой все вышестоящие паттерны синхронизированы с нижестоящими. Что это, если не сформулированное предложение? Чертежи Хомского, демонстрирующие иерархическую структуру языка, прекрасно ложатся на иерархическую схему коры.