Хлопоты ходжи Насреддина

– Именно так я ему и сказал, слово в слово. И посоветовал, как сделаться уважаемым человеком.

– Ты шутишь, ходжа! – не поверил Икрам. – Разве может нищий человек сделаться баем?

– Ты путаешь уважение и страх, Икрам, – покачал головой ходжа. – Разве ты испытываешь уважение к тем, кто обирает тебя?

– Но что же ты ему посоветовал в таком случае?

– Я посоветовал ему не падать духом и взяться за ум, к примеру, врачевать богатеев.

– Разве он хаким? – удивился Икрам.

– Нет, он такой же дехканин, как и ты.

– Но как же он тогда мог лечить людей?

– Э-э, – только и махнул рукой Насреддин. – У богатых много странных болезней, и один Аллах знает, как справится с ними. Может, даже и он не знает. Но лечение, как я убедился, помогает тем, кто верит в него, и не помогает вовсе разочаровавшимся. Так что, как говорится, на все воля всевышнего и еще немного хитрости! – назидательно воздел палец ходжа.

Икрам расхохотался, схватившись за живот, а насмеявшись вдоволь, спросил:

– И как ему живется теперь?

– Я слышал, он сильно преуспел в медицине. Но не зазнался, нет, и не оставляет своей милостью бедняков.

– Это правильно, – кивнул Икрам. – Это хорошо. Но ходжа, я так и не понял, рассказы про тебя все-таки правда или выдумка?

– Правда, – ответил ходжа и, прищурившись, добавил: – кроме того, что есть откровенное вранье.

Ишак внезапно замер, качнув головой. Дальше узкая улочка обрывалась крутыми, хорошо утоптанными земляными ступеньками. Срезы ступенек удерживали доски, подпертые по краям деревянными колышками. За ступеньками улица несколько расширялась.

Ходжа спешился – ишаку здесь и без всадника трудно спуститься, – и повел животное в поводу.

– Да, Икрам, у меня к тебе одна просьба, – обернулся Насреддин к своему спутнику.

– Слушаю тебя, ходжа.

– Я тебя очень прошу, пока никому обо мне ни слова.

– Но как же?..

– Я и так имел неосторожность назваться слуге вашего богача – очень опрометчивый поступок с моей стороны. Но иначе он полез бы в драку за вот эту бумагу, – ходжа похлопал себя по халату, под которым хранилась ценная бумага.

– Да, слава о тебе действует лучше всякого щита, – усмехнулся Икрам. – Но скажи, что в бумаге такого?

– А! Лучше тебе не знать.

– Ты мне не доверяешь? – лицо дехканина вытянулось от охватившей его досады.

– Нет-нет, что ты! – горячо заверил Насреддин друга в обратном. – Разве ты дал мне повод не доверять тебе?

– Тогда что же? – продолжал допытываться Икрам.

– Понимаешь, знание не всегда полезно. Иногда оно может обратиться против тебя. И это как раз тот самый случай. И если тебе дорог покой…

– Эх, ходжа, – покачал головой Икрам, – да где ж его сыскать-то, покой?

– Вот про то я и толкую. Зачем тебе лишняя головная боль? Разве тебе мало своей? Но не переживай, в свое время ты обязательно все узнаешь.

– Правда? – с какой-то прямо детской наивностью спросил Икрам, стягивая с головы тюбетейку и промакивая взопревшую лысину тряпицей, повязанной на шею.

– Правда! – смешливо прищурился ходжа Насреддин. – Но скажи, куда мы так долго идем? Неужели ты живешь так далеко от своего надела?

– Раньше я жил во-он в том доме, – Икрам указал на один из домов с широким двором и забором, покрытым свежей побелкой, – но когда… когда я остался один, мы обменялись с чеканщиком Касымом домами. У него большая семья, а куда мне одному такой большой дом?

– Понимаю. А нет ли у нас на пути базара или чайханы?

– Есть чайхана, а базар – он немного дальше и правее. Ты хочешь что-то купить?

– Немного кислого молока и лепешек.

– Не беспокойся, ходжа, у меня дома есть еда.

– Нет, в гости к другу нельзя ходить с пустыми руками, тем более, когда в моем кармане завалялись несколько монет и представилась возможность их с пользой потратить.

– Но, поверь мне, это лишнее… – воспротивился было Икрам. Ему совершенно не хотелось обременять какими-либо расходами такого человека, как ходжа Насреддин.

– Глупости! – отрезал тот. – Но если ты так настойчив в своем желании угодить гостю, то тебе еще представится возможность угостить и меня. Когда закончатся мои деньги.

– Договорились!

Ходжа кивнул дехканину, вновь взобрался на своего ишака, и тот пошел вперед, не дожидаясь понуканий хозяина.

Улица становилась все шире. В нее влились еще несколько боковых улочек, а за высокими кронами деревьев замаячила небольшая мечеть, к которой вскоре и вышли путники.

Насреддин остановил ишака и, задрав голову, смерил взглядом минарет, затем медленно опустил глаза, разглядывая квадратное здание мечети с шаровидным куполом, покрытым красной плиткой. Затем взор ходжи коснулся высокого, в полтора человеческих роста забора, окружавшего мечеть, и еще длинной очереди бедно одетых людей, державших в руках кто покрытую тряпицей плошку, кто лепешку, кто мешочек с зерном или горшок масла.

Лицо ходжи посуровело, черты его заострились.

– Ты чего? – спросил ходжу Икрам, не понимая причины задержки.

– Скажи мне, Икрам, какой ишак – прости мой лопоухий друг! – Насреддин погладил ишака по голове, – выстроил вокруг мечети забор, да еще такой высокий?