Хлопоты в Польенсе

Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.

Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее.

Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:

– Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!

Последовала минута напряженной тишины.

– Леди Двайтон, – проговорил наконец Мелроуз, – у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.

– Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.

Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.

– Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.

Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: «Опасная игрушка. Такой можно убить человека».

– Так что же, – в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, – что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?

Полковник Мелроуз с трудом проговорил:

– Все, что вы сказали, леди Двайтон, очень серьезно. Я должен просить вас вернуться в вашу комнату, пока я… не сделаю распоряжений…

Она кивнула и поднялась. Теперь леди Двайтон была очень собранна, мрачна и холодна.

Неожиданно раздался голос мистера Квина:

– Что вы сделали с револьвером, леди Двайтон?

На ее лице промелькнула мгновенная неуверенность.

– Я… я уронила его здесь, на пол. Нет, кажется, я выкинула его в окно. О! Я не могу вспомнить. Какое все это имеет значение? Я не отдавала себе отчета в том, что делала. Ведь это не имеет значения, правда?

– Не имеет, – ответил мистер Квин. – Думаю, что не имеет.

Леди Двайтон взглянула на него с тревожным замешательством, потом гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Мистер Саттерфвейт поспешил за ней. Внизу у лестницы стояла перепуганная горничная, и мистер Саттерфвейт обратился к ней наставительно:

– Позаботьтесь о своей хозяйке.

– О да, сэр. Сэр, скажите, пожалуйста, ведь они не подозревают его, правда?

– Подозревают кого?

– Дженнингса, сэр. Поверьте, он не обидит и мухи!

– Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о своей хозяйке.

Девушка быстро взбежала по лестнице, а мистер Саттерфвейт вернулся в комнату.

Полковник Мелроуз обратился к нему:

– Да, в этом деле не все так просто, как кажется. Это напоминает глупости, которые проделывают некоторые экзальтированные героини в романах.

Мистер Квин кивнул Саттерфвейту:

– Вы от этой драмы получаете истинное наслаждение, не так ли? Ведь вы из тех людей, которые ценят хорошую игру.

Мистер Саттерфвейт пристально посмотрел на него.

В воцарившейся тишине до их ушей донесся какой-то звук.

– Похоже на выстрел, – прокомментировал полковник. Пожалуй, это кто-то из сторожей. Эти звуки она, вероятно, и слышала. Может, даже спускалась вниз и решила…

– Мистер Делангуа, сэр. – В дверях с извиняющимся видом стоял дворецкий.

– В чем дело?

– Пришел мистер Делангуа и хочет поговорить с вами, если позволите.

– Просите его, – мрачно произнес полковник, откинувшись на спинку стула.

Минуту спустя Поль Делангуа уже стоял в дверях. Мягкая грация движений, смуглое красивое лицо, слишком близко посаженные глаза.

– Добрый вечер, джентльмены, – произнес Делангуа, сопровождая приветствие несколько театральным поклоном.

– Не знаю, в чем заключается ваше дело, – сухо сказал полковник Мелроуз, – но вряд ли оно имеет отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся…

Делангуа прервал его со смехом:

– Как раз наоборот, самое непосредственное отношение.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я пришел сюда, чтобы признаться в убийстве сэра Джеймса Двайтона.

– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Вполне.

Глаза молодого человека обратились к столу.

– Почему я признаюсь? Назовите это раскаянием… чем хотите. Я заколол его, насмерть, в этом можете быть совершенно уверены. – Он кивнул в направлении стола. – Я вижу, вы нашли оружие. Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.

– Одну минуту, – сказал полковник Мелроуз. – Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим?

– Он приподнял кинжал.

– Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.

– Через окно?

– Разумеется.

– И когда это случилось?

Делангуа заколебался.

– Дайте подумать. Я разговаривал с кем-то из сторожей где-то в четверть седьмого. Я слышал, как пробили церковные часы. Следовательно, произошло все в половине седьмого.

На губах полковника появилась мрачная улыбка.

– Вы совершенно правы, молодой человек, – проговорил он.

– Именно в половине седьмого. И, должен заметить, это совершенно особенное убийство.

– Почему?