Хлопоты в Польенсе

– Просто не возникло необходимости, – согласился мистер Саттерфвейт. – Но она могла возникнуть. Это было просто потрясающе. Никогда не забуду момента, когда леди Двайтон произнесла: «Я убила его!» Даже на сцене я не видел ничего более драматичного.

– Склонен согласиться с вами, – сказал мистер Квин.

– Никогда бы не поверил, что такое может случиться в жизни, – провозгласил полковник уже в двадцатый раз за вечер.

– Вот как? – спросил мистер Квин.

Полковник уставился на него.

– Черт побери, но ведь сегодня вечером это произошло!

– И обратите внимание, – вмешался мистер Саттерфвейт, откидываясь назад и потягивая портвейн, – леди Двайтон была великолепна, но она совершила одну ошибку. Ей не надо было так поспешно приходить к заключению, что ее муж был застрелен. Да и Делангуа совершил глупость, решив, что его закололи кинжалом, только потому, что он лежал у нас на столе. Ведь то, что леди Двайтон принесла нож, было простым совпадением.

– Вот как?

– Представьте, если бы они просто признались, что убили сэра Джеймса, без всяких подробностей, чем бы это могло кончиться? – продолжал мистер Саттерфвейт.

– Им могли поверить, – со странной улыбкой произнес мистер Квин.

– Их поступки словно заимствованы из романа, – сказал полковник.

– Осмелюсь предположить, что именно оттуда они позаимствовали эту идею, – заметил мистер Квин.

– Возможно, – согласился Саттерфвейт. – То, что когда-то прочитал, иногда странным образом снова приходит в голову.

– Он искоса взглянул на мистера Квина. – Конечно же, часы с самого начала выглядели подозрительно. Никогда не следует забывать, что стрелки часов легко подвести вперед или вернуть назад.

– Стрелки перевели вперед, мы это знаем, – проговорил мистер Саттерфвейт.

– Вот как? – удивился мистер Квин.

– Не хотите ли вы сказать, что перевели назад часы для гольфа? Бессмысленно и невозможно.

– Вовсе не невозможно, – промурлыкал мистер Квин.

– Но кому это выгодно?

– Я полагаю, только тому, у кого на это время было алиби.

– Боже мой! – воскликнул полковник. – Ведь Делангуа сказал, что именно в это время разговаривал со сторожем.

– Специально сказал, – заметил мистер Саттерфвейт.

Они переглянулись. События завертелись, приобретая новое значение.

– Но в таком случае, – начал Мелроуз, – в таком случае…

Мистер Саттерфвейт закончил за него:

– Все совершенно наоборот. Это заговор, но заговор против камердинера. Но такого не может быть! Ведь они хотели взять вину на себя!

– Да, – сказал мистер Квин. – Вы ведь подозревали их? – Голос его звучал спокойно и даже чуть мечтательно. – А для того, чтобы им поверили, следовало придумать нечто правдоподобное.

Полковник и мистер Саттерфвейт смотрели на Квина с беспомощным видом.

– Это было бы уж слишком умно, – медленно начал мистер Саттерфвейт – Просто дьявольски умно. Да, вот что еще пришло мне в голову. Ведь дворецкий сказал, что вошел в семь часов закрыть окна – значит, он думал, что окна должны быть открыты.

– Именно этим путем Делангуа и попал в дом, – сказал мистер Квин. – Он убил сэра Джеймса одним ударом, и они оба проделали все, что им было нужно…

Он взглянул на мистера Саттерфвейта, словно приглашая его восстановить сцену. Тот неуверенно начал:

– Они разбили часы и положили циферблатом вверх. Да, они перевели стрелки часов для гольфа, предварительно разбив стекло. Потом Делангуа выбрался из окна наружу, а леди Двайтон заперла окна. Но есть одна вещь, которую я не понимаю. Зачем вообще эта затея с часами для гольфа? Почему бы просто не отвести назад стрелки настольных часов?

– Настольные часы – слишком очевидная уловка, слишком прозрачный намек, – сказал мистер Квин.

– Но о часах для гольфа не так-то просто догадаться. Мы ведь узнали о них по чистой случайности.

– Ну нет, – возразил мистер Квин. – Вспомните! Это было предположение леди Двайтон. И при этом единственным человеком, который вряд ли забыл бы о часах для гольфа, был сам камердинер. Ведь камердинер лучше, чем кто-либо другой, знает, что носит в карманах его хозяин. Если он перевел стрелки настольных часов, то не забыл бы и о часах для гольфа. Эти двое не совсем представляют себе природу человека. Они не похожи на мистера Саттерфвейта.

– Я полностью ошибался, – покачал головой мистер Саттерфвейт. – Я думал, что вы приехали спасти их.

– Я и спас, – ответил мистер Квин. – Но не тех двоих, совсем других. Может, вы обратили внимание на горничную леди? Конечно, она не одета в синюю парчу и не играла драматической роли в этом спектакле. Но она действительно хорошая девушка и, думаю, любит этого Дженнингса. Так что вы сможете спасти его от виселицы.

– У нас нет ни единого доказательства, – мрачно произнес полковник Мелроуз.

Мистер Квин улыбнулся:

– Есть, у мистера Саттерфвейта.

– У меня? – Мистер Саттерфвейт был изумлен.

– У вас есть доказательство, что эти часы разбились не в кармане сэра Джеймса. Их невозможно разбить, не открыв крышки. Кто-то вынул часы, открыл, перевел стрелки, разбил стекло, потом закрыл и положил обратно. Они так и не заметили, что не хватает крошечного осколка.