Хлопушка с прицелом

— Ну, и такое со мной бывало, — немедленно ответил Мумунин. — И лицо мне угрожали расквасить, и ножом меня пытались пырнуть, и ноги вырвать… Да только дохлый это номер! — усмехнулся он. — Мне все эти преступные намерения — как мертвому припарка.

— Хорошо, если так, — вяло согласился Виктор.

— За меня, Витя, не беспокойся, — заверил Мумунин. — Я вот сейчас новую картину замыслил, и никто не помешает мне завершить ее до конца. Картина, парень, получится блеск! — пообещал режиссер. — Заранее могу заявить, что ты такого еще не видел на наших экранах, не говоря уже о мировых…

— Жду не дождусь, — вздохнул Виктор.

— Не горюй, брат, долго ждать не придется, — подбодрил его Мумунин. — Через годок-другой выйдет. Люди по три раза это будут смотреть, даром что там опять две серии… Я вообще решил, что режиссеру такого калибра, как я, меньше чем на две серии замахиваться не стоит… Это пусть разные хучраи по одной серии снимают, — усмехнулся он. Но тут же осекся и уже другим тоном добавил: — Хотя Хучрай-то наш несчастный вообще больше ничегошеньки не состряпает…

23

Не прошло и четверти часа после этого разговора, как Виктора настигла словно выскочившая из-под земли Галина.

— Ой, Витя, хорошо, что я тебя нашла. Это случится завтра, — вполголоса произнесла она.

— Понимаю, — кивнул Виктор. — И во сколько?

— Когда будет кончаться вечерняя смена на «Мосфильме», — сказала Галина.

«Стало быть, Графов хочет убить Мумунина прямо здесь? — подумал Виктор. — Что ж, думаю, этот номер у него и впрямь не пройдет».

— Отлично, — ответил он Галине, скрывая волнение. — А наша картина как раз в девять вечера начинается…

— А где именно? — спросила актриса.

— В «Спутнике».

— Так далеко… — протянула Галина.

— Ближе нигде нету, — развел руками Виктор. — Этот фильм уже сходит с экранов…

— Ну хорошо, договорились, — кивнула Галина. — Значит, встречаемся завтра в «Спутнике» без четверти девять.

— Я очень буду ждать тебя, — сказал Виктор с чувством.

Галина кивнула, мило улыбнулась ему напоследок и, не прощаясь, упорхнула.

Этим же вечером Виктор отыскал жившего в одном с ним дворе мужика по кличке Штопор. Все знали, что Штопор — бывший домушник, полжизни проведший в тюрьме. Однако в последнее время он считался вроде как «завязавшим». Но Виктор решил, что без труда уговорит его на один вечер вернуться к своему прежнему ремеслу.

Штопор ошивался у продуктового магазина. Виктор подошел к нему и прошептал:

— Есть конфиденциальный разговор.

— Какой-какой? — переспросил Штопор.

— Секретный, — пояснил Виктор.

— А-а, — протянул Штопор. — Тогда бери «Столичную».

Раскошелившись на бутылку «Столичной», Виктор пришел вместе со Штопором в его комнатушку.

Закрыв за собой дверь, Штопор первым делом поставил бутылку под свою кровать, словно хотел ее спрятать. Затем сказал Виктору:

— Выкладывай.

Виктор не стал долго ходить вокруг да около:

— Надо проникнуть в одну квартиру…

— То есть взломать? — приподнял бровь Штопор.

Виктор поморщился и покачал головой.

— Лучше всего было бы ничего не взламывать, а аккуратно пройти внутрь и потом так же аккуратно выйти.

— Как волшебник, что ль? — усмехнулся Штопор.

— Я слышал, ты именно такой волшебник, — сказал Виктор.

— От кого слышал?

— От людей.

— Людей слушать — калечить уши, — философски высказался Штопор.

— Короче, — устало вздохнул Виктор, — возьмешься или нет?

— Подумать надо, — сказал Штопор.

— Только недолго. Возможность попасть в эту квартиру будет только завтра.

— Деньги? — уточнил Штопор. — Или золотишко?

— Не совсем, — неопределенно отвечал Виктор.

— Делим поровну? — продолжал Штопор.

— Нет, — сказал Виктор. — Ты работаешь за конкретную таксу.

— А именно? — уточнил Штопор.

— Десять рублей, — начал с малого Виктор.

— Надеюсь, не старыми? — фыркнул Штопор.

— Можно новыми, если хочешь, — сказал Виктор так, словно делал Штопору одолжение.

— Все равно несерьезно, — покачал тот головой. — Пойми, ты-то у нас не сидевший. Ты можешь и условным отделаться, тем более что не шпана какая-то, а кинорежиссер… А меня теперь уж загребут так загребут, учитывая все прежние подвиги…

— Хорошо, — молвил Виктор, — двадцать.

Штопор покачал головой и безапелляционным тоном выдвинул встречное предложение:

— Сто.

— Сойдемся на пятидесяти, — с досадой процедил Виктор. — Больше никак не могу, пойми…

— Тогда бери меня в долю, — посоветовал Штопор.

— Я же говорю: мы идем не за деньгами. Денег там не будет.

— А что будет?

— Коллекционная вещь. Должна быть, но не факт.

— Вот и чудно, — сказал Штопор. — Продашь эту вещь и отвалишь мне процентов сорок. Я, как видишь, не жадный.

— Она мне нужна не для продажи, — покачал головой Виктор.

— Для чего же? — хмыкнул Штопор.

— Для коллекции.

Штопор скривился:

— Что ты за коллекционер такой, если даже на сотку не можешь раскошелиться?

— У меня скудная коллекция, — виновато пробормотал Виктор.

— К тому же ты кинорежиссер, — напомнил Штопор. — Они, я слышал, не бедствуют.

— Это смотря какие, — поправил Виктор. — Мне, например, уже год не дают новую постановку… Так что каждую копейку приходится считать.