Хлопушка с прицелом

— Так это когда было! — протянул Герман. — И она вообще из Ленинграда. И пожилая женщина… Короче, Генрих именно тебя хотел позвать. Как консультанта на один съемочный день.

— Что же он сам мне не позвонил? — недоверчиво спросил Тефин.

— Он скромный малый, — не моргнув глазом, соврал Герман. — Ну так что ему передать? Придешь завтра?

— Ну, приду, раз такое дело, — вздохнул Тефин. — Куда и во сколько?

— В Цирк на Цветном. К полудню.

— Хорошо, — кивнул Тефин, затем посмотрел на свою авоську и раздраженно крякнул. Треугольный пакет молока дал течь, и под ногами уже успела набежать небольшая белая лужа.

— Вот ты раззява! — от души расхохотался на прощанье Герман. — В другой раз в бутылке молоко бери…

И, все еще посмеиваясь, Герман скрылся в дверях магазина.

10

На самом деле съемки в цирке были назначены режиссером Оганисяном на одиннадцать часов. К этому времени туда прибыл и Герман.

— Привет, старик! — поздоровался он с Оганисяном.

— Привет, привет, — отозвался режиссер. — Ты какими судьбами здесь?

— Сам же мне говорил, что сегодня тут снимаешь, — напомнил Герман.

— Ах да, — сказал Оганисян. — Но я не думал, что ты придешь…

— А с чего бы мне и не прийти? — хмыкнул Герман.

— Ну раз пришел, давай я тебя представлю… — Оганисян обвел руками арену, на которой расположилась съемочная группа. — Это наш оператор — Шумский Вячеслав… Это молодые наши актеры — Женя Жариков и Андрюша Миронов… Андрей, кстати, сын Мироновой и Менакера, помнишь, небось, таких?

— Как же, как же, — отозвался Герман, крепко пожимая руку Миронова. — Сызмальства рукоплещу вашим батюшке и матушке…

— Ну, а это… — хотел было представить Оганисян артисток Фатееву и Кустинскую, но Герман громогласно перебил его:

— Да ладно, Генрих, перестань! Уж с этими двумя Наташками я как-нибудь и без тебя знаком…

Фатеева и Кустинская переглянулись, после чего на всякий случай несмело улыбнулись Герману, которого совершенно не помнили.

Герман подмигнул артисткам, после чего взял Оганисяна за локоть:

— Можно тебя на минуту?

— Ну что, что такое? — забеспокоился режиссер.

— Здорово ты их вырядил, — усмехнулся Герман, кивая на двух Наталий, облаченных в костюмы дрессировщиц. — Прямо двойная порция секса какая-то…

— Порция, порция, — повторил Оганисян. — Ты за этим меня отвлек?

— Нет, не за этим, — посерьезнел Герман. — Тут такое дело, старик… Сюда сейчас Тефин заглянет…

— Какой Тефин? — перебил Оганисян.

— Ну вот все вы как на подбор! — всплеснул руками Герман. — Горазды притворяться, что друг друга не знаете… Повесть «Коллеги» Аксенов про вас вряд ли стал бы писать…

— Да я и впрямь не знаю никакого Тефина, — пожал плечами Оганисян. — Если он режиссер, то на студии Горького такой точно не работает. А если на вашем «Мосфильме», то…

— Тефин «Полосатый рейс» снял, — устало пояснил Герман.

— А, — сказал Оганисян. — И что дальше?

— И вот он сейчас сюда придет.

— А на кой?

— Объясняю, — Герман доверительно положил руку Оганисяну на плечо. — Понимаешь, Володька возомнил себя главным в Союзе специалистом по тиграм. И у него, видишь ли, ревность взыграла, когда он прослышал, что и ты тигров снимаешь…

— А откуда он об этом прослышал? — хмыкнул Оганисян.

— От верблюда, — парировал Герман. — Не в том сейчас соль, она же суть. Просто совсем расклеился наш Володька. Надо бы его поддержать… Вот он и придет сюда ну вроде как под видом консультанта…

— Слушай, — поморщился Оганисян, — я что-то не понимаю… Что за спектакль вы с этим вашим Володькой собираетесь устроить? Я себе одну съемочную смену здесь на арене выторговал. И то потому, что у них сегодня сандень вроде… Так что не надо мне, пожалуйста…

— Да ты о чем говоришь?! — обиженно прервал Герман. — Никто тебе палки в колеса ставить не собирается… Никакого спектакля не будет — все серьезно. Володька, говорю, расклеился…

— Чего это он расклеился? — хмыкнул Оганисян.

— А пес его знает, — пожал плечами Герман. — Вернее — тигр. Тигр его знает! — И он громко захохотал.

— Ладно, — опять поморщился Оганисян, — делайте что хотите, только, чур, мне не мешать. Иначе я вас обоих отсюда выставлю…

И, увидев появившегося на арене дрессировщика, спешно зашагал в его сторону.

11

К полудню, как и обещал, пришел Тефин.

На арене к тому времени уже находились в большой клетке несколько тигров, лев и дрессировщик.

Тефин приблизился к стоящему в стороне Герману:

— Ну и в чем здесь моя консультация нужна? Вон ему дрессировщик сейчас все объясняет… А я ведь не дрессировщик никакой…

— Брось скромничать, — сказал ему Герман. — Ты ведь, старик, потрясную картину про тигров снял. И Генрих тебе за это по-белому завидует…

Тефин хмыкнул:

— Ну, раз так, пойду, что ли, с ним познакомлюсь…

Он двинулся было в сторону Оганисяна, но Герман удержал его за рукав:

— Да погоди! Потом его проконсультируешь, когда все разойдутся. А то он скромничает…

— В каком смысле скромничает? — не понял Тефин.

— Ну, совестно ему, что сам не справляется и вынужден к коллеге обращаться.

— А зачем тогда… — начал Тефин — и тут подозрительно посмотрел на Германа. — Что-то ты темнишь…

— Я? Темню?! — оскорбился Герман.