Хмарь

– Нет там никого! И полянки нет, заросли одни! Не видишь что ли? Цистерна даже твоя едва видна за ветками! Давай руку! – потянув на себя он помог подняться товарищу, – Сам смотри чего там!

Вася недоверчиво и очень осторожно выглянул в окно и повертев головой задумчиво промычал что то себе под нос.

– Ну что у вас там? Что случилось? – это майор обеспокоенный тишиной после бури на втором этаже, аккуратно приблизился к лестнице и не спуская взгляда с Андрея смотрел в полутьму чердака.

– Непонятки Палыч тут! Сейчас спустимся, стрелок сам расскажет куда палил! Смотри хозяина не упусти, а то шашлычков не поедим, а есть ух как охота!!!

– Какое то лето нынче неправильное Саныч! Или лес не тем стал, что раньше! Ну ни разу еще, что б без единого гриба, ну ни уходил я с высоковольтки! – Профессор с раскрасневшимся лицом, в сердцах прихлопнув комара на руке, допил остатки самогона. – Не было такого, понимаешь?

Саныч, раскурив вонючую папироску, задрал повыше подол брезентовой куртки и с удовольствием мочился на огромный муравейник приютившийся у основания ели. Убрав опустевшую бутылку обратно в ведерко, профессор нн унимался.

– Не понимаю, вот откуда скажи мне тогда берут эти сраные грибы те дельцы, что продают их на рынке и у станции? Вот откуда?

Саныч стряхнул последние капли на объятый суетой муравейник и пыхнув густым облаком дыма, молча пожал плечами. Настроение у него упало. Этому активно способствовали намокшие в росе штанины, ломота в коленях, зевота и пустое ведерко, о котором еще недавно профессор пророчил что скоро в нем будет полно грибов! А ведерко как не крути предательски пусто.

– Идешь ты с электрички и смотришь на эти кучи отборных, отборнейших грибов! А они всегда отборные, ты уж поверь мне Саныч! Идешь тут же в лес! Прешься не спавши спозаранку! И что же видишь?

– Чего? – Саныч, затушив окурок, бросил его подле объятого паникой муравейника.

– А ни шиша ты не видишь! Хрен тебе а не грибы мил человек!

– Делать то чего Иваныч?

– Может чуть правее воинки возьмём? Сыроег хоть наберем, а то так совсем не фарт возвращаться.

Саныч с грустью оглядел свои намокшие по колено штанины.

– Там же все заболочено! И так весь мокрый словно ссал не снимая штанов!

– Тебе тогда и мочить их не страшно уже! Если хоть какой гриб есть, то он только там и может быть! Болотце, мох везде, помнишь как в том году, там с ходу по ведру сыроег настригли?

– Угу! Помню еще, как Колюня чуть сапог в трясине не потерял! Вот это точно помню! Еле выудили его! И потом, как не мыл его Колюнька, все равно тухляком воняет!

– Да что ты о плохом заладил, как бабка старая? Тут рядом совсем! Грех вертаться то, коль почти на месте уже! Пойдем Саныч!

– Да уж пойдем! Но, – указательный палец с пожелтевшим от табака ногтем взвился вверх, – Коли ведра так и будут пустыми с тебя вечером простава!

– Договорились! – лицо профессора просияло. Подхватив ведерко, он споро двинулся в сторону болотца. Дались же ему эти грибы, подумал Саныч и, сбив со щеки комара, двинулся следом.

Пройдя с километр, грибники сбавили темп. Под сапогами захлюпала замшелая болотистая почва. Настоящее болото было чуть в сторон. С топями, с тухловатым запахом гниющих растений, мертвыми деревьями, торчащими из под воды словно чудовища из ночных кошмаров. Упаси господь забрести туда ночью, да и сказать по честному, днем тоже было мало желающих туда лезть. Говаривали, с пол века назад охотники любили захаживать на болото гусей бить, но нынче кроме гадюк да жаб там никого не встретишь, места гиблые. А вот грибов вдоль болота и впрямь было всегда в достатке, как и огромных комаров, которые казалось хотели сожрать тебя целиком.

Остервенело отмахивая веткой от жужжащих кровопийцев Саныч остановился, разглядев в просвет между деревьев грязную воду болота.

– Может баста? А Павл Иваныч? Нет грибов! А вот падлы жужжащие нас насмерть сожрут сейчас! – Саныч хлестнув еще несколько раз веткой вокруг себя, вдруг замер. Тишина! Словно по мановению волшебной палочки жужжание стихло, исчезнув вместе с издающим его комарами, толпой лезшие в лицо. Очень странно. Сделав глубокий вдох, Саныч почувствовал нехватку кислорода, вроде и полные легкие воздуха, а хочется еще и еще! Часто-часто задышав, Саныч обернулся, с удивлением обнаруживая, что лес до этого зеленый, летний, дышавший утренней прохладой и влажной росой, вдруг замер и посерел. В буквальном смысле, стволы деревьев, листья, кустарник и даже утреннее голубое небо потеряли свой цвет, приобретя в замен серый оттенок, словно какой-то великан разбросал по всему миру печную золу. Да как же это? Как он мог не замечать этого раньше? Они же мирно шагали по лесу с Профессором, отбивались от комаров, все было тихо и спокойно! И ведь он только что проходил эти кусты и деревья и не было с ними ничего необычного! Деревья, как деревья! Кусты, как кусты! Отбросив ставшей ненужной ветку, Саныч одной рукой стал тереть глаза, а второй инстинктивно потянулся за папиросами.