Хмарь

Почесав зудящую от пота спину, старлей прислушался. Почему тут так тихо? В этот раз это несоответствие не ускользнула от старлея. Пройдя в глубь гаражного кооператива, остановился подле пустующей собачьей будки. Миска для воды валялась перевернутой в стороне, словно ее пнули ногой, и ни одной псины рядом не наблюдалось. Странно! Обычно они безвылазно торчали тут, приветливо виляя хвостами знакомым и нещадно облаивая чужаков.

Опершись рукой о крышу, заглянул внутрь конуры. Обкусанный кусок телогрейки, остро воняющий мочой, еще одна миска, в самом углу испачканная в земле кость, которой даже собаки брезговали.

Куда же подевались чертовы псы? Участковый оглядел гаражи. Сколько их тут было? Три, четыре псины? Сложив губы трубочкой, громко свистнул. Пару дней назад это вызвало бы взрыв громогласного лая, который бы не стихал наверное до самого вечера, но не сегодня. Сегодня, лишь ворона испугано каркнула где-то в ветвях высокого тополя. Ладно, с этим тоже мы разберемся позднее. Снова глянув на часы, участковый отлепился от конуры, и снова вышел на дорогу. Проходя мимо заросшего участка алкоголика Иванова, боковым зрением заметил какое-то движение между его участком и маленькой полоской лесополосы примыкающей к его участку. Остановившись, он внимательно обвел взглядом переплетения дикого винограда, облепихи, черноплодки, кустов малины и еще черт знает чего, растущего тут с самого сотворения времен. Вот снова что-то мелькнуло в кустах. Точно не собака или кошка, что-то более крупное быстро перемещалось по зарослям. И это точно был не Иванов, тот только что зашел в дом, громко хлопнув дверью. Участковый осторожно сделал несколько шагов в строну лесополосы, непролазные заросли были лишь вдоль Ивановского забора и на его участке, лесополоса же состояла из молоденьких ив, осин, березок и маленьких елочек. Можно было зайти в нее и посмотреть на тех кто там скрывался, вполне возможно это мальчишки тихорятся там, покуривая в тайне от родителей.

– Эй! Шпана! Вы чего там творите? – Зайдя в тень невысоких деревьев, старлей огляделся, высматривая подростков, то, что это были они он уже практически не сомневался. – Эй! А ну ка стоять!

Что-то яркое мелькнуло метрах в двадцати впереди. Быстро ускорившись, участковый, на время позабыв о жаре, перешел на бег, и ловко перепрыгнув валявшееся на земле бревно, остановился.

Никого! Старлей начал злится. Детишки решили в прядки поиграть? Хорошо! Но пусть тогда не хнычат, когда он поймает их с сигаретами и за ухо поведет на казнь к родителям!

Что-то громко хрустнуло впереди. Ага! Обрадовавшись, что добыча практически у него в руках, участковый бросился в сторону откуда раздался хруст. А вот и преступник! Даже двое! Ни как не отреагировав на появление участкового, они практически без движения сидели на корточках спиной к нему. Подбежав, старлей ловко ухватив за ярко желтую майку одного и за отворот рубашки второго подростка. Теперь точно не сбегут.

– Ну что соколики? Сигаретами балуемся? Или костер разводим в лесу при такой то жаре. – подростки по прежнему ни как не реагировали, ни на его слова, ни на то, что он удерживал их на месте.

– Вы вообще откуда ребятишки? – поняв, что подростки не собираются никуда бежать, старлей отпустил их и, осторожно обойдя, взглянул на их лица. Те, словно поняв его мысли, разом вскинули головы и уставились прямо ему в глаза.

– Мля!!! – от неожиданности старлей шагнул назад, и подвернув правую ногу, плюхнулся на жопу, больно ударившись ладонью о торчавший из земли корень.

На него, со злобно исказившимися лицами, смотрели пропавшие неделю назад Миха и Гарик. Лишь теперь, он запоздало заметил, что вся одежда их была вымазана в чем то сером, волосы сбились в колтуны, на лицах и руках виднелось множество рваных порезов, которые, как ни странно не кровоточили. Миша сидел босиком, а у Гарика вся футболка спереди была заляпана кровью. Участковый, не замечая боль в подвернутой ноге и ладони, попытался отползти назад и тут подростки ожили. Миха с утробным клокотанием, по собачьи опустился на четвереньки, а Гарик, поднявшись во весь рост, неожиданно широко раскрыл набитый острейшими зубами рот, и зашипел словно змея, делая шаг к старлею.