Хмельницкий (Книга третья)

И не сказал, что именно будет делать он, поверенный гетмана, прибывший для выявления и усмирения бунтовщиков. Толпа людей загудела, зашумела. Все люди хорошо знали чигиринского полковника Богдана! "Богом данный", говорили о нем в народе. И двое представительных старшин смешались с толпой.

"Точно на дрожжах растут!" - не выходило из головы Богдана. И это только тут, на Подольщине. Даже когда солнце и звезды будут затянуты тучами, Кучманский шлях укажет им путь! А когда раздастся клич с Днепра пойдут и на Запорожье! Чигирин сделают своим центром, а на все четыре стороны от него - что байрак, то и казак! Так думал Богдан, а вокруг шумели и кричали не только мужчины, но и женщины.

- У себя на груди спрячем каждого, но не дадим на глумление шляхтичам! - кричала одна из молодух.

- Сколько нас было сожжено на кострах лютым псом Потоцким. Но всех ему не сжечь: Самого поджарим на костре! - угрожала другая.

- Тише, люди добрые! Спасибо вам, что пришли встретиться с нами. Успокойтесь и расходитесь по домам, там вас ждут дети, жены и хозяйство! воскликнул Максим Кривонос, когда уже начало смеркаться. - Но каждый из вас должен помнить, что вы нас не знаете, не видели и не слышали. Ваше молчание - наша защита. Турки совсем рядом. А это страшный и коварный враг. Они денно и нощно рыскают опять за нашими душами. Особенно за молодежью. На нашу беду - с другой стороны нам тоже не дают покоя. Польская шляхта и без аркана закрепощает нас вместе с землей. Отбиваться нашему народу есть от кого... Но не хвалитесь оружием, а крепко держите его в своих руках. И поклянемся, братья, что мы никому чужому не раскроем наших замыслов. Вы избрали старших в хуторах, в сотнях, положитесь на них, они укажут вам путь и в труде, и в боях. Придет время, они кликнут смелых и сильных. Кузнецы пускай продолжают закалять мечи, не дожидаясь, когда они потребуются. А теперь по лесным тропинкам разойдемся по домам. Берегите себя, своих старшин на хуторах, а мы всегда начеку!

30

Расходились, словно таяли от теплых слов старшого. Прощаясь с людьми на площади, Богдану хотелось каждому пожать руку, - ведь кто его знает, придется ли еще встретиться в тесном кругу спаянных единой волей людей. Судьба воина полна всяких неожиданностей.

Пожимая людям руки, Богдан напоминал:

- Я, Хмельницкий, Богдан Хмельницкий из Чигирина! Будете в наших краях, прошу в гости. И в великий пост троицу отпразднуем. Приезжайте в Субботов, друзья...

Кривонос восхищался Богданом, а в голове роились мысли: как быть дальше? Где применить его ум, энергию, бесстрашие? Не каждый шляхтич так образован, как Хмельницкий. А как закалял свою волю при сложных взаимоотношениях с Короной? Не у каждого есть такая вера в силу народа, как у Хмельницкого. Такому бы страной, родной землей управлять, а не выполнять мелкие, шпионские поручения гетманов.

- Давай-ка, брат, поговорим и мы. Давно мы не беседовали с тобой! сказал Максим Кривонос прощавшемуся с людьми Богдану.

- Давай, Максим, хоть и помолчим, лишь бы вместе, чтоб души наши говорили. Более двадцати лет горе мыкал и ты. Да и мне не сладко пришлось в проклятой турецкой неволе...

- Нет, не совсем так, Богдан. Я хотя и был изгнанником, но на чужбине чувствовал себя свободным, как орел. А ты...

- Я тоже старался вырваться на волю, Максим. Турецкий плен явился для меня рубежом между юностью и зрелостью. Это, брат, хотя и жестокая, но хорошая школа для нашего брата казака. Да и там, даже среди турок, встречаются настоящие люди, с душой и сердцем побратимов, не говоря уже о таком великомученике, как патриарх Лукарис Царьградский.

- Слыхали, слыхали и мы о нем. Погиб святейший, вечная ему память и слава! Как казака, замучили его на галерах и с камнем на шее бросили в море. А не слыхал ли ты еще об одном великом человеке, борце за свободу Кампанелле?..

- О боже праведный, Кампанелла! Его названый брат помог мне бежать из неволи... Говори, что случилось с этим гигантом науки и мучеником. Слыхал я, что он бежал во Францию. У меня есть некоторые его книги на латинском языке.

- Умер и Кампанелла. Сколько зим ему пришлось отсидеть в казематах, калекой вырвался из когтей иезуитов. А умер он во Франции солнечным майским утром!..

- Умер солнечным утром! - как молитву, повторил Богдан за Кривоносом.

- Трагической была его судьба. Но итальянский, испанский да и французский народы старались облегчить ее. Простые люди похитили Кампанеллу, переправили во Францию уже совсем немощного, но прославившегося на весь мир! Народ явился стоголосым глашатаем его славы и оказал большую услугу истории и науке, сохранив его сочинения! мечтательно произнес Кривонос, словно читал по писаному.

- Кампанелла! - вздохнул Богдан. - "Город солнца", пророческая фантазия мечтателя о том, как сделать людей равными, как лучше использовать материальные блага, добытые коллективным трудом! Это гигант мысли, да жаль, что он был одинок!