Хмельной транзит

— Лицом к стене, руки за спину! — скомандовал конвойный подсудимому в маленьком узком коридоре, выводя его из комнаты с толстой стеклянной стеной, прозванной в народе стаканом. Несколько часов пристегнутый наручниками обвиняемый ожидал в прокуренном стакане начала судебного заседания. Минуло полгода томительного ожидания в следственном изоляторе с редкими выездами в город для проведения следственных экспериментов, в которых Соловьев должен был на практике при помощи длинных шлангов и емких полиэтиленовых пакетов показать придуманный им неординарный способ хищения водки с завода. С Нелли он больше не виделся, пока шло следствие, свидания и переписка с родственниками запрещены, за исключением тех случаев, когда таковые помогают в расследовании инкриминируемого деяния. Раз в месяц Саше приносили передачу с сухими кашами, копчеными колбасами, рассыпчатым чаем и разломанным на куски шоколадом. По вложенной в сетку описи содержимого, написанной каллиграфическим почерком, бывший тренер по боксу догадывался, что не отравиться тюремной баландой и не умереть с голоду не позволяет ему любимая и заботливая теща Наталья Андреевна.

Соседи по камере следственного изолятора относились к Соловьеву с настороженным почтением, понимая, что в любом конфликте мастер спорта по боксу нокаутирует любого из них одной левой. Поэтому через месяц заключения под стражу на выборах единогласно его избрали старшим по хате.

Весть о своем разоблачении отец двоих детей воспринял спокойно, лишь в глазах появился жесткий прищур. Пятнадцать лет он жил под страхом возмездия, спрашивая, зачем убил человека, пусть гадкого, избалованного, повесившего на него разбойное нападение, отправившего в тюрьму… И вот час расплаты настал. Да, он отомстил за искалеченную Веру, скрылся по поддельному паспорту, воспитал в себе силу воли, чтобы не шарахаться от каждого милиционера, создал прекрасную семью, обеспечил ее. Но все меркло перед непрекращающимися муками совести, которые проявлялись во все времена года, днем и ночью, словно ежеминутно спрашивая: достоин ли он жить на белом свете?

— Встать, суд идет! — по велению очкастого секретаря заседания в строгой юбке собравшиеся в зале послушно встали, кто с презрением, кто с сожалением глядя через железные прутья клетки на обвиняемого. Соловьев выглядел измученным и усталым, выискивая в толпе Нелли, Наталью Андреевну и дочек. «Конечно, она не простила. И поделом, за столько лет совместной жизни он так и не нашел возможности объясниться с супругой», — думал мужчина, слушая монотонную речь прокурора о подсчитанных литрах перекачанной водки и нанесенном государству ущербе.

Судья зачитывала прикрепленные к делу характеристики на тракториста с ликеро-водочного завода и известного спортивного общества, в котором когда-то тренировал мальчишек Соловьев. Родители составили коллективное обращение, в котором просили не наказывать обвиняемого строго, ибо тот дал их детям путевку в большую спортивную жизнь. Вызванные свидетели по очереди давали показания о том, как подсудимый, временно безработный, то бишь тунеядец, хранил бутылки с сорокаградусной в гараже, наклеивал желтым канцелярским клеем ворованные этикетки на тару, не давал помереть страждущим от алкогольного синдрома, при этом сбывал похищенное в местный ресторан, посылал материальную помощь на родину родственникам, хранил деньги на личном счету в сберегательном банке.

В объявленный перерыв напряжение нарастало. Всех свидетелей по заявленному списку опросили, вот-вот судья должна удалиться в совещательную комнату для вынесения справедливого приговора, ибо в советской системе координат мог существовать только гуманный суд. Вдруг дверь зала заседания приоткрылась, вошли Нелли и капитан Корнеев. Невозмутимый Соловьев, сильно ревнуя, густо покраснел при одной лишь мысли, что законная жена за время его отсутствия могла увлечься тем, благодаря кому он оказался за решеткой. В висках бешено застрекотал пульс, не давая осознать в полной мере слова, сказанные властной судьей процесса в черной мантии:

— Вызывается свидетель Корнеев Иван Николаевич, капитан отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности Ленинского РОВД города Минска. В деле имеется справка о проделанном расследовании за вашей подписью. Вы хотели что-то дополнить?

— Да, ваша честь! — Корнеев положил форменную фуражку на трибуну и громко произнес: — Под фамилией Соловьев скрывается опасный преступник Григорий Федоров, разыскиваемый за покушение на убийство.

Толпа в зале, открыв рты от удивления, возмущенно загудела. Раздались крики:

— Неправда! — кричали одни.

— Вам лишь бы повесить на человека побольше преступлений! — вторили другие.

Соловьев встретился глазами с Нелли, перевел, затаив дыхание, взгляд на Корнеева, который продолжил: