Хмурый Ленинград

Сам вышел за дверь. Вернулся минут через десять, положил передо мной мои права и снова стаканы наполнены до краев:

— Руслан, если тебе интересно, у тебя в крови было полторы промели алкоголя!

Делаю испуганное лицо и совершенно серьезно отвечаю, что этого не может быть, ибо даже слоны от такой дозы умирают! Снова короткий тост, на этот раз от меня:

— За верность нашей маленькой родине!

Так началась моя дружба с Казбеком Фарниевым. Через три года он разведется с супругой и женится на своей молодой сотруднице из следственного отдела. Разница в возрасте у них была двадцать четыре года. Из милиции он уволится и перейдет на работу в городскую администрацию в Смольный. Дальнейшую судьбу Казбека, к сожалению, не проследил (в 2002 году переехал в Северную Осетию), но в феврале 2022 года в разговоре с Сашей Татаровым — полковником медицинской службы и моим другом, мне стало известно, что Казбек Фарниев скончался в октябре прошлого года. Похоронили его на одном из кладбищ Санкт- Петербурга.

В 2000 году я возвращался в Кронштадт с очередного совещания, проводимого начальником медицинской службы Ленинградской военно- морской базы полковником Ефимовым. Выехал на Приморское шоссе, а это уже загородная трасса, как вдруг, метров за двести, заметил, как огороженную трассу перебегает мужчина в спортивной форме. Притормозил, он перебежал через дорогу, и я вновь притопил до 140 километров в час, как вдруг, секунд через пять, вслед за хозяином на трассу выскочил огромный пятнистый хорватский дог. Тормозить было поздно, и я вынужденно переехал его всеми четырьмя колесами. Не останавливаясь, на той же скорости проехал стационарный пост ГАИ, поставил машину на площадку у дома и поднялся к себе в квартиру. Около восьми часов вечера ко мне позвонили, открыл дверь. На пороге стоял знакомый кронштадтский гаишник и с ходу огорошил:

— Руслан Георгиевич, Вас ищут. Сегодня собаку сбили на Приморской трассе, хозяин ее — мэр Приморского района. Рвет и мечет. Говорит, что приобрел дога за пять тысяч долларов. Установку нам на Вашу машину дали. Что будем делать?

И я понял, если его сейчас отпустить, он меня несомненно сдаст с потрохами. Принимаю единственно правильное решение и сразу довожу его до инспектора:

— Послушай Леня, у тебя машина одинаковой со мной марки BMW, так вот я предлагаю тебе свою машину на запчасти, можешь ее всю разобрать, вплоть до кузова. Я, скорее всего, скоро на родину перееду, не хочу ее за собой тащить. Единственное, когда ты ее разберешь, помоги ее утилизировать. Ну как, договорились?

Инспектор таким дорогим подарком потрясен. Передаю ему ключи от машины. Отлично понимаю: если Леня разберет мою машину на запасные части, он автоматически становится соучастником, а как иначе закрыть ему рот? Ведь мэр наверняка любит своего пса и постарался бы мне навредить всей своей властью. Машину Леня разобрал со своим коллегой, таким же инспектором. Между прочим, этих инспекторов я с матросов знаю, еще на срочной службе они женились на местных девушках и остались жить и работать в Кронштадте. Леня слово сдержал, помог машину утилизировать. Вот уже более двадцати лет, как я не вожу машину. И вроде не жалею.

08.08.2008 год

Утром восьмого августа прибыл на работу в центральную районную больницу. Вроде бы все шло как обычно. Встречным желаю доброго утра, они вежливо отвечают, иду дальше по направлению к административному зданию. Заметил все же странное что- то в окружающих. Вновь приветствую идущих навстречу людей в белых халатах и без оных, мне вежливо отвечают, но ведь чувствую, что- то не то и что- то не так как обычно. Всматриваясь в лица идущих навстречу, и начинаю вдруг улавливать какую- то объединяющую их всех схожесть — озабоченность и тревогу.

Что за чертовщина, видно, я что- то пропустил, а спросить неудобно. Может, умер кто- то из персонала? С этими мыслями вхожу в приемную. Поздоровался с Мзией, секретаршей главного врача, женщиной весьма симпатичной внешности. У нее лицо бледное как полотно, в глазах сквозит испуг.

— Слушай, Мзия, начальник у себя? Зайти к нему можно?

Мзия молча и как- то безучастно кивает головой. Открыл двери и остолбенел. В кабинете главного врача за столом сидит все наше больничное мужское население. В центре — сам Василий Семенович Багаев, справа от него — завхоз Болат Гаглоев, слева — завгар Юра Теблоев, вокруг водители. Все напряженно слушают и смотрят на экран телевизора. Сидят они спиной ко мне, поэтому молча подхожу и через их спины начинаю прислушиваться к голосу диктора. На меня никто не обращает внимание, звук телевизора включен на полную громкость. Мужчины что- то оживленно обсуждают, многие курят, от всех веет нервозностью и решительностью.