Хоббит

Правда, у него возникло неприятное чувство, что обещание Торина не распространялось на Аркенстон и что из-за камня еще будут неприятности. Тем временем хоббит продолжал путь. Гномы видели, как огонек исчез – это Бильбо спустился с золотой кучи, – потом появился вновь, чуть дальше.

Бильбо шел, пока не достиг больших дверей в дальнем конце. Струя свежего воздуха придала ему бодрости, но чуть не погасила факел. Хоббит робко выглянул наружу, различил огромные переходы и смутно угадывающуюся лестницу. Смауга по-прежнему было не видно, не слышно. Бильбо уже собрался повернуть назад, когда черная тень, метнувшись, задела его по лицу. Он вскрикнул, отшатнулся и упал. Факел вывалился из руки и погас.

– Летучая мышь, надеюсь, и ничего больше! – жалобно пробормотал он. – Но где я и что мне делать? Где восток, юг, север, запад?

– Торин! Балин! Оин! Глоин! Фили! Кили! – завопил хоббит во всю глотку. Увы, тоненький голосок терялся в бескрайней мгле. – Факел погас! Кто-нибудь, отыщите меня!

На мгновение храбрость его оставила.

– Что там такое? – спросил Торин. – Ясное дело, не дракон, а то бы он уже не верещал.

Гномы подождали минуту-другую, но дракона не услышали, и вообще ничего не услышали, только далекие крики Бильбо.

– Давайте зажжем еще факел-другой! – приказал Торин. – Похоже, надо взломщика выручать.

– Да, теперь наш черед идти ему на помощь, – сказал Балин, – и я охотно пойду. К тому же, сдается мне, опасности пока никакой.

Гномы зажгли несколько факелов, один за другим крадучись вылезли из туннеля и торопливо зашагали вдоль стены. Довольно скоро они наткнулись на Бильбо – завидев свет, хоббит мигом оправился от страха и пошел навстречу.

– Летучая мышь и погасший факел, ничего больше! – ответил он на расспросы гномов. Все успокоились, только немного досадовали, что хоббит переполошил их на пустом месте; не знаю, как бы они себя повели, если б узнали про Аркенстон. Даже слабые отблески золота разбудили пламя гномьих сердец; а когда гном, даже самый достойный, распаляется страстью к золоту, он становится отважным и грозным.

Гномы больше не нуждались в уговорах. Они принялись исследовать подземелье, пока есть время, и охотно поверили, что Смауг, по крайней мере сейчас, в отлучке. Каждый схватил по факелу; гномы завороженно озирались по сторонам, забыв всякий страх. Они громко разговаривали, перекликались, поднимали сокровища с пола и снимали со стен, подносили к свету и гладили. Фили и Кили совсем развеселились – они нашли много золотых арф, а поскольку арфы были волшебные (и поскольку дракон, не питая любви к музыке, их не тронул) серебряные струны еще хранили настрой. Долго молчавшее подземелье огласилось сладостными звуками. Однако большинство гномов были куда приземленнее; они рассовывали по карманам драгоценные камни, со вздохом выпуская те, которые не могли унести. Торин не отставал от других, но постоянно оглядывался, что-то ища и не находя. Искал он Аркенстон, хотя никому об этом не говорил.

Гномы сняли со стен кольчуги и вооружились. Воистину царственно выглядел Торин в позолоченной кольчужной рубахе; за поясом, расшитым алыми каменьями, сверкал боевой топор с окованной серебром рукоятью.

– Мистер Бэггинс! Вот вам в счет будущего вознаграждения. Снимите старый плащ и наденьте это!

С такими словами он надел на Бильбо кольчугу, изготовленную в давние времена для какого-то эльфийского королевича. Она была сделана из серебристой стали, которую гномы зовут «митриль», и к ней прилагался пояс, изукрашенный жемчугом и хрусталем. На голову хоббиту надели легкий шлем из тисненой кожи, укрепленный снизу стальными обручами и усаженный по краю белыми каменьями.

«Я чувствую себя великолепным, – подумал Бильбо, – зато выгляжу, наверное, довольно комично. Как бы посмеялись у нас под Холмом!.. А все-таки жаль, что нет зеркала».

И тем не менее Бильбо, в отличие от гномов, не поддался колдовскому очарованию сокровищ. Те все еще осматривали груды богатств, а он уже устал и сел на пол, с тревогой размышляя, чем все это закончится.

«Я отдал бы немало драгоценных кубков, – подумал он, – за глоточек чего-нибудь бодрящего из Беорновых деревянных чаш!»

– Торин! – крикнул он вслух. – Что дальше? Мы вооружены, но когда сталь защищала от Смауга Ужасного? Сокровища еще не отвоеваны. Нам сейчас нужно не золото, а выход, и мы слишком долго испытываем свое счастье.

– Верно говоришь! – кивнул Торин, приходя в себя. – Идемте! Я поведу вас! И за тысячу лет я не забыл бы здешних переходов.

Они окликнули остальных, все собрались вместе и прошли в раскрытые двери, держа факелы над головой и с сожалением оглядываясь на сокровища.