Хоббит, или Туда и Обратно

Неподалёку от гирла Лесной Реки раскинулся чужеземный город, о котором говорили эльфы в королевских погребах. На берегу стояло несколько хижин, но город, находившийся в излучине под утёсом, который сдерживал сильные течения, был построен прямо на водной глади. Длинный дощатый мост бежал к площадкам на сваях, где расположился торговый город — не город эльфов, а город людей, осмелившихся жить под тенью драконовой горы. Они занимались речной торговлей ещё в те стародавние времена, когда Дол был богатым и процветающим городом. Озёрники ещё тогда были богатыми, а из их владений отправлялись лодки и струги — иногда с золотом, а иногда с воинами в крепких доспехах. По берегам до сих пор виднелись останки старого города, в основном прогнивших деревянных пристаней. Но это было возможно только при отливе.

Об этих временах не знали ничего, хотя изредка в старых песнях поминали карликов Горы, Подгорных Государей Траина и Трора из рода Дурина, пели про нападение дракона и про гибель властителей Дола. Кое-кто даже певал, якобы в один прекрасный день — с возвращением Трора и Траина — из ворот горы потекут золотые реки, а в здешние края придёт радость и наступит время новых для песен. Но эти сказания никогда не нарушали будничной жизни Озёрного Города.

Едва показались бочоночные плоты, как от городского причала отплыло несколько лодок, и сидящие в них встретили плотогонов криками приветствия. Бросили верёвки и подняли вёсла; плоты вскоре вывели из течения Лесной реки и пришвартовали в излучине неподалёку от Озёрного Города. Плоты уткнулись в отмель. Вскоре должны были приехать люди с юга, забрать часть бочек, наполнить их товаром и отправить их назад по реке к королю лесных эльфов. А пока, до поры до времени, бочки оставались лежать на берегу. Между тем эльфы-плотовщики и лодочники отправились в Озёрный Город на пир.

Если бы они не ушли и дождались наступления ночи, их удивлению не было бы предела: Бильбо освободил первую же бочку, выкатил её на берег и сорвал с неё крышку. Изнутри послышался глухой стон и вскоре на свет выполз карлик. Но в каком виде! В потрепанной бороде торчала солома, а сам он был так избит и измолочен, что едва держался на ногах. Карлик сделал несколько шагов и растянулся пластом на берегу. Взгляд его был безумен как у цепной собаки, которую заперли в конуре, и о которой никто не вспоминал, по меньшей мере, неделю. Это был Торин, но узнать его можно было только по золотой цепи и по грязному синему капюшону с потрёпанной серебряной кистью. Прошло ещё немало времени, прежде чем он снова заговорил с хоббитом.

— Ну, живы вы или нет? — резко спросил Бильбо, забыв о том, что только ему одному удалось перекусить и подвигаться. Поэтому он говорил так раздражённо:- Вы ещё в подземелье или свободны? Хотите есть и продолжать своё дурацкое приключение, — в конце концов, оно ваше, а не моё, — машите руками, растирайте ноги и помогайте вытаскивать остальных, покуда есть такая возможность!

Конечно, Торин понял, что к чему; он со стоном встал на ноги и принялся по мере сил помогать хоббиту. Блуждать ночью в холодной воде неприятно, особенно среди бочек. Поди, найди нужные! Стуча по бочкам и громко крича, Бильбо и Торин отыскали ещё шестерых карликов, которые смогли откликнуться. Их с трудом вытащили из бочек и вынесли на берег, где они расселись, стеная и охая, — так сильно их трясло, колотило и било внутри бочек, что им и в голову не пришло поблагодарить хоббита. Хуже всего досталось Балину и Двалину, поэтому просить их о помощи было бесполезно. Бифур и Бофур пострадали не так сильно, но они улеглись на голой земле, не желая и пальцем пошевелить. Однако Фили и Кили, которые (по меркам карликов) были ещё молоды, разместились в небольших бочках, в которых было немало соломы. Они вылезли оттуда, улыбаясь и отделавшись двумя-тремя ссадинами.

— Надеюсь, мне не придётся слышать запаха яблок, — проворчал Фили. — Моя бочка ими насквозь пропахла. Холодно, есть хочется, не можешь пошевельнуться, и вокруг яблоками пахнет — просто с ума можно сойти. Я бы съел сейчас всё, что угодно, только не яблоки!

Фили, Кили, Торин и Бильбо освободили оставшихся в бочках карликов. Бедный толстяк Бомбур спал без задних ног, Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин насквозь вымокли и лежали полумёртвыми; всех по одному перенесли на берег.

— Ну вот, все на месте! — молвил Торин. — Думаю, надо благодарить судьбу и Бильбо Бэггинса. Он вполне это заслужил, хотя мог устроить всё получше. Мы очень признательны тебе, хоббит, но признательность наша будет ещё больше, если мы отдохнём и найдём какую-нибудь еду. Кстати, что же нам делать теперь?

— Предлагаю идти в Озёрный город, — сказал хоббит. — Другие мнения есть?