Хочешь мира…

— Радиобашня Шухова, с недавних пор наращена до высоты 350 метров и ныне является самым высоким сооружением на Земле.

— Построена на деньги Воронцовых, по инициативе Натальи Дмитриевны Воронцовой, супруги Юрия Анатольевича! — добавила, обращаясь к Императору, его супруга. Но так громко, что слышал опять весь зал.

Радио. Шунгитные батареи-ионисторы. Торпедные катера. «Магический куб». Институт Управления. Крупнейшее в мире производство алюминия. Каскады гидроэлектростанций и каналы. Почти всюду Аликс находила повод упомянуть заслуги дорогого ей Воронцова или его жены.

— Хватит! Довольно! — вдруг почти проревел Николай II. — Мне всё ясно! Прекратите показ и включите свет.

Когда свет зажёгся, он оглядел зал и, указав на кого-то, приказал:

— Записывайте! Сим повелеваем! Воронцову Юрию Анатольевичу за заслуги перед Отечеством присвоить титул графа и прозвание граф Беломорский. Титул наследуется законными детьми оного графа, вне зависимости от даты их рождения[138]. Далее! Воронцову Наталью Дмитриевну за заслуги перед Отечеством наградить орденом Святой Великомученицы Екатерины[139]. Пиши далее! Все соответствующие экспонаты выставки переработать, справедливо и разумно отразив в них роль четы Воронцовых и людей из их окружения.

Санкт-Петербург, некое помещение в Зимнем дворце, 30 ноября (12 декабря) 1912 года, пятница, получасом позднее

Если бы кто-то мог заглянуть в эту запертую комнату, он подслушал бы весьма забавные разговоры одного из придворных. Но подслушать было некому, в столице уже внедрили автоматические телефонные станции, так что любопытных барышень к телефонным разговорам теперь не подпускали.

— Мистер Честней? К сожалению, обстоятельства изменились, и потому я не имею возможности, да и желания выполнять вашу просьбу. Что? Нет, государь явственно выказал расположение к чете Воронцовых. Поэтому попрошу более меня не беспокоить!

— Редакция «Русских Ведомостей»? Попрошу вас придержать публикацию моего интервью. Некоторые моменты надо сильно переработать в подаче. Что? Нет, это не моя просьба, это распоряжение Его Величества. Да, именно так.

— Коля, дорогой, учти, акции русских предприятий Воронова сейчас сильно скакнут в цене! Да, именно! Не забудь об этом впоследствии. Нет, милый мой, одним «спасибо» ты не отделаешься!

Глава 32

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…После столь внезапно выказанного благоволения императорской четы атаки на меня резко сократились. Более того, Императорская Академия Наук вдруг 'неожиданно вспомнила» о моих научных заслугах, и быстренько произвела в свои член-корреспонденты[140].

Даже МИД внезапно проявил инициативу и решил помочь в моих проблемах…'

Санкт-Петербург, Дворцовая площадь, Штаб-квартира МИД Российской империи,

30 ноября (12 декабря) 1912 года, четверг

Сидел я в кабинете, обставленном с казённой роскошью, и мысленно пенял себе за то, что избаловался. Привык, понимаешь ли, с Великими Князьями, премьер-министрами и министрами в неформальной обстановке общаться.

А тут вызвал меня к себе на Дворцовую площадь товарищ начальника[141] Департамента внешних сношений. Я пришёл, но хотя почувствовал себя ущёмлённым, тем, что не сам Сазонов[142] мне время уделил, и даже не начальник департамента, а всего лишь его товарищ. И не пригласил, а вызвал. Чаю не предложил, говорил казённо, сидя во главе стола, а мне предложил сесть в кресло просителя. Ишь ты, какая цаца великая!

Правда, «господином Воронцовым» он меня поименовал только один раз, в самом начале, а потом, перешёл к общению по имени-отчеству. Кстати, перешёл, не спрашивая, можно ли. А я ведь, пусть и свежеиспечённый, но граф. И нахожусь в фаворе у Императора. Да и миллиардщик, в конце концов, то есть, как ни крути, могу причинить ему множество неприятностей.

Могу. Но, пожалуй, не буду. Просто жалко на него время тратить. Да и он не со зла такое творит, просто «встречают по одёжке». А мой наряд купеческого стиля и купеческая же бородка просто провоцировали его считать себя «выше».

В общем, я сдержался и решил послушать, что скажут, а там уж и решать, ставить его на место аккуратно или резко.

— Юрий Анатольевич, дорогой вы наш. Мы, конечно, выкажем озабоченность тем, что конкурс, объявленный в Британии Марсианским Обществом, провоцирует опасность для подданного Российского Императора и угрожает российским интересам. Но скажу вам честно, легко предсказать их реакцию. Ответят, что Британия — свободная страна и её подданные вольны заниматься научными изысканиями, пока те не представляют доказанной опасности для кого-то. И предложат вам обратиться в британский суд.

— Кстати, — вступил в разговор приглашенный специалист по британскому праву. — Рекомендую вам сделать это как можно быстрее.

— Думаете, суд примет мою сторону? — с явно выраженным скепсисом уточнил я.