Хочу бабу на роликах!

Сезон кончился, стало холоднее, работать на балконе было уже невозможно, часто шли дожди, море иногда угрожающе шумело, но мне это не мешало.

Набережная опустела, многие магазинчики и кафе закрылись, народу стало совсем мало. И только в столице острова, Пальма-де-Майорке, текла прежняя жизнь элегантного европейского города. Мы с Дуней ездили иногда в Пальму на автобусе и обязательно заглядывали на рыбный рынок, неизменно приводивший меня в восторг. Что только не лежало там на льду! Стоили эти дары моря очень недешево, надо сказать. Но Хуанита, наша кухарка, презрительно фыркала, когда Дуня сообщала ей о ценах в Пальме. Она покупала дары моря у рыбаков, и это стоило значительно дешевле. Хуанита, немолодая, полная женщина, до колик смеялась над моими попытками говорить с ней по-испански, но тем не менее вскоре мы уже могли с грехом пополам объясняться. И за это она частенько готовила для меня мои любимые тигровые креветки или что-то еще из даров Средиземного моря. В общем, в нашем бабьем царстве был мир и покой. Вероятно, кому-то такая жизнь показалась бы скучной, но не мне. Работа теперь уже не отнимала у меня столько сил, как в начале, я приноровилась к Эмминым жутким текстам и с легкостью кроила из них нечто удобоваримое. Странное дело, но Тарас оказался прав. Сюжет у нее и впрямь был прекрасно выстроен. А писать она не умела вовсе. И как такое может быть? Хотя известно, что в Голливуде, например, сюжет разрабатывает один человек, диалоги пишет другой и так далее. Эммин сюжет был хоть и строен, но достаточно прямолинеен, без всяких извивов и отклонений. Иногда я что-то выдумывала сама, записывала это на отдельных листках и складывала в особую папку, чтобы потом показать Эмме. Это были просто небольшие зарисовки, бытовые эпизоды, которые, на мой взгляд, немного оживляли сюжет. И это мне доставляло безмерное удовольствие.

Как-то ко мне в комнату явилась Дуня:

– Привет, к тебе можно?

– Заходи.

– Саш, я хочу тебя спросить…

– Спрашивай.

– Тебя не тошнит от маминых кошмариков? Это ж тихий ужас.

– Ты так считаешь?

– Ага. Считаю. Я пробовала читать, ничего не понимаю, бредятина какая-то.

– Ну если б это была полная бредятина, как ты выражаешься, это не печатали бы.

– Ха! Мама же бабки издательству платит. Нормальные люди за книги деньги получают, а не платят. И еще, ты вот на нее горбатишься, а книжки потом будут под маминым именем. Мне это не нравится, это нечестно.

– Понимаешь, это, в конце концов, мамино частное дело. Я взялась за эту работу, потому что мне нужны деньги, потому что я толком ничего другого делать не умею, и еще мама предложила мне тут пожить. Меня это устроило, вот и все. К тому же ты можешь мне не верить, но я от этой работы ловлю определенный кайф.

– Ну да, милое дело – лепить из говна конфетку.

– Дуня!

– Да ладно, я ж не дура, понимаю.

– И потом, честно скажу, мне нравится твоя мама.

– Она хорошая, только шалопутная.

– Что-что? – ахнула я. – Это кто же тебя научил?

– Это у нас раньше соседка была. Она все меня по головке гладила и говорила: «Ох и шалопутная у тебя мать, ох и шалопутная…» Но я не про то… Ты уж прости, один раз, когда тебя дома не было, я заглянула тут в твои писания… Ты пишешь классно! С маминой жвачкой не сравнить. Я понимаю, ты так деньги зарабатываешь, но почему ты сама-то не пишешь, свое? Ты же можешь!

– Ox, Дуня, у меня так жизнь по-дурацки сложилась, ничего я толком не умею. Даже сама не думала, что могу писать. Честное слово. И потом, еще не факт, что я смогла бы придумать сюжет, а мама твоя сюжеты классно придумывает, чтоб ты знала.

– А что толку, если к этому сюжету не пробиться?

– Вот я ей и помогаю, и она мне за это по-царски платит. Живу у моря в прекрасном доме, с прекрасной компанией, на всем готовом, никто ко мне не пристает, и еще деньги откладываю. Да о таком можно только мечтать.

– А у тебя муж есть?

– Был.

– И сплыл?

– В общем, да, то есть сплыла я, но вопрос был только в том, кто сплывет первым. Я успела.

– А он у тебя кто?

– Артист.

– Знаменитый?

– Сейчас да.

– А фамилия его как?

– Ордынцев. Глеб Ордынцев.

– Я такого не знаю, тут же русского кино нет. Мама, конечно, кассеты привозит, но… Ничего, я в Интернете пошурую!

– Зачем тебе?

– Интересно. А ты, значит, тут от него прячешься?

– Я не прячусь, просто мне жить негде. Вот заработаю деньги, куплю квартиру.

– Или замуж выйдешь.

– Нет, замуж я не хочу, хватит с меня.

– Ты феминистка?

– Нет, просто надоело.

– Правильно, замуж выходить скучно. Вся эта мутотень с белыми платьями, кольцами, свадьбами… Ни за что не выйду замуж, противно.

– Погоди, вот влюбишься…

– Я уже влюблялась, подумаешь.

– Ты еще маленькая.

– Почему? Раз у меня менструации, значит, у меня уже детородный возраст, выходит, я взрослая.

Я озадаченно смотрела на ее детское пухлое личико. Ну и логика у девочки!

– Да-да, я все прекрасно понимаю.

– Так уж и все?

– Да уж побольше некоторых!

– Ты имеешь в виду меня?

– Нет, что ты. Ты как раз человек понимающий. Ладно, замнем для ясности.

Прошло еще несколько дней, и она опять явилась ко мне. В руках у нее было несколько листов бумаги.