Хочу быть топографом

Наклеивается бумага так. Берется лист величиной несколько больше планшета, намоченный в воде; нижняя сторона его покрывается сбитым в пену яичным белком и осторожно прикладывается к доске; края бумаги загибаются и приклеиваются длинными полосками обыкновенной бумаги крахмальным клейстером. Легонько разглаживая платком планшет, из-под бумаги выгоняют пузырьки воздуха. Не надо смущаться, что планшет все же останется не совсем ровным: к утру он высохнет, вытянется, оставшиеся пузырьки воздуха исчезнут.

Один топограф, испугавшись этих пузырьков, вздумал выгладить планшет горячим утюгом; бумага у него наклеилась действительно очень ровно. Ничего не подозревая, он три месяца снимал план, а когда наступила пора отделить бумагу от планшета, оказалось, что сделать это не так-то легко. Обычно план сам отстает от доски, а тут он никак не отдирался. Топограф сначала не понимал, в чем дело, а потом вспомнил про утюг. Белок под утюгом сварился и так крепко держал бумагу, что пришлось ее целый день по миллиметру отделять бритвой.

Расскажу историю, которая произошла со мной.

Летом 1951 года я работал на юге СССР, в окрестностях одного города, — снимал площадку для будущего большого текстильного комбината площадью 450 гектаров в масштабе 1 : 1000[36].

Со мной поехали старший техник Ваня — очень хороший мензулист, студент-практикант Сережа, девятиклассник Саша и восьмиклассница Таня. Жили мы в маленьком беленьком домике. В комнате у нас была «контора», а сами мы спали в саду.

Работу мы уже заканчивали и собирались уезжать в Москву. Проектировщики меня ждали, так как скоро должно было начаться строительство комбината. Всего у нас было заснято двадцать девять планшетов[37]. Эти планшеты мы не приклеивали сами яичным белком, а привезли готовые, заранее наклеенные на фанерные листы; мы их на время съемки прикрепляли сапожными гвоздями к мензульной доске.

Планшеты у нас вышли очень красивые. Через весь участок наискось проходил в дамбе большой оросительный канал, от которого отделялись другие каналы. По краям участка шли две шоссейные дороги, обсаженные деревьями. В одной стороне росли фруктовые сады, в другой были огороды. Изредка причудливо извивались горизонтали.

По вечерам я часто перебирал планшеты, выискивая какие-либо недостатки, и, признаться, любовался нашей работой: уж очень здорово техник Ваня их разрисовал.

Оставалось заснять последний, тридцатый, планшет.

Однажды все мои ребята были в поле. Я случайно возвращался в деревню, где мы остановились, раньше времени. Погода стояла хорошая, настроение у меня было самое лучшее. Меня радовало и окончание большой, ответственной работы и близкое возвращение в Москву... И вдруг я заметил за абрикосовым садом клубы черного дыма примерно в той стороне, где стояла наша хата.

Я ускорил шаг, вышел на пригорок и увидел, что называется, потрясающее зрелище: наша хата была объята пламенем со всех сторон. Ошибиться я не мог. Я ее узнал среди других по двум пирамидальным тополям. Вокруг хаты бегало много народу, таскали ведра, разбирали забор...

«Планшеты! Двадцать девять планшетов! В углу под фикусом!» — обожгла меня мысль.

Я помчался так быстро, как много лет уже не бегал.

«Мы не можем, не можем сорвать сроки строительства! — думал я. — Вышибу окно, вскочу в хату...»

Подбежав ближе, я увидел, что горела не хата, а сарай перед нею. Но и тесовая крыша хаты занималась; на крыше стояли хозяин с сыном и поливали ее из ведер, когда ветер бросал на нее горящие клочья соломы, летевшие с сарая.

— Целы ваши вещи! — крикнул кто-то мне. — Вон в вишнях под забором!

Я бросился туда... Подбежал к вишням. Вот чемодан, куча пальто, ящик с теодолитом, краснеет недоеденный арбуз... А планшеты? Где планшеты?

Я к хате, которая вот-вот вспыхнет. Вбежал, смотрю — фикус вынесен, а все планшеты толстой стопкой лежат на полу. С большим трудом я схватил их в охапку и понес.

В этот момент примчалась пожарная автомашина. Пожарники быстро разматывали шланг; сейчас начнут поливать, и я вижу, как один целится в меня.

Бежать с таким тяжелым и неудобным грузом я не мог.

Струя ударила по пламени, огонь зашипел; но я успел проскочить.

Через несколько минут пожар был потушен.

На площадке будущего завода

Если площадка будущего завода сравнительно невелика, меньше 50 гектаров, топографы ее заснимают в масштабе 1 : 500 или 1 : 1000.

Обычно они берут с собой не мензулу (уж очень она громоздка), а теодолит и нивелир и начинают работы с установки пунктов обоснования. При съемке в масштабе 1 : 1000 их нужно не меньше чем по одному на гектар. Часть пунктов хорошо закрепляется в виде металлических или бетонных знаков. Затем пункты соединяют теодолитными ходами и нивелируют их.

Когда обоснование измерено, вычислено, увязано и наложено по координатам на будущий план, начинают тахеометрическую съемку местности.