Хочу остаться собой

– Я подумаю… – и ушел. Правда, на прощание забрал коробочку с бриллиантами, а охранник слиток.

Машины выгорели дотла, но к ним никто не подошел. А утром их уже не было.

Да, привлек я к себе внимание… А что будет, когда мной заинтересуются очень серьезные дяди в погонах или в мантиях? Не поспешил ли я? Может, сделать ноги, пока не поздно? Сбежать в Тибет, петь мантры, может, и снизойдет просветление? В неприятных размышлениях просидел до утра.

Пару недель ничего не происходило, а потом Чирк пришел снова. На этот раз один и с бутылкой хорошего коньяку. Взяв пару бокалов, разлил коньяк и без всяких тостов выпил. Я настороженно ждал. Усевшись по-хозяйски в кресле, Чирк неожиданно улыбнулся:

– Не парься, Линк! У меня только хорошие новости. Про свою крышу ты не соврал. Пару дней назад собрались старшие, чтобы решить твою судьбу. В самый разгар обсуждения позвонил ОЧЕНЬ уважаемый человек и попросил за тебя. Трое не согласились и уже к утру умерли… от острой сердечной недостаточности. Так что теперь у тебя индульгенция делать что угодно, в разумных пределах, конечно. Про твои источники больше вопросов не будет. И я снова готов к сотрудничеству.

У меня отлегло от сердца. Уф, никого не надо будет убивать, бегать, прятаться.

– Моя радость будет понятной. А вот чего ты, Чирк, такой довольный?

– А чего бы мне не порадоваться? С тобой проблем нет, с меня подозрения сняты. А из тех умерших у меня с двумя были не очень хорошие отношения. Так что я еще и приподнялся. А если продолжим дела с тобой, то я вообще буду в шоколаде. Старшим очень понравились твои камешки. Спецы сказали, что товар супер. Так что я могу взять полсотни таких же. Ты как?

Я задумался. В деньгах нужды не было, но для поддержания деловых отношений можно и подкинуть ребятам немного брюликов. Для меня не проблема, им приятно. Да и моя мифическая крыша, вдруг ставшая реальной, получит сигнал, что заботилась обо мне не зря. Правда, причина заинтересованности пока непонятна, но интерес ко мне и забота уже заметны. Чего я, собственно, и добивался.

– Я не против. Тебя интересует что-то конкретное или возьмешь все подряд?

Немного обсудили детали, договорились, что товар я передам через неделю. Чирк ушел, а я остался наедине с бутылкой. Что день грядущий мне готовит?

Но ничего особенного не происходило. Так, по мелочам. В один из приходов в институт заметил среди студентов несколько новых лиц. На мой вопрос декан смутился и, отводя глаза, объяснил, что работа становится очень серьезной, и ученый совет прикрепил к моей группе несколько аспирантов. Правда, для аспирантов они немного староваты, но это их проблемы. В соседней автомастерской появился новый механик, хотя Автандил говорил, что у него вакансий нет. Механик оказался опытный, веселый и общительный. И каждый день находил повод заскочить ко мне. То покурить за компанию, то за каким-нибудь инструментом, то обсудить какой-нибудь технический вопрос. Явной неприязни он не вызывал, но как-то настораживал.

Затем появились и заказы на реставрацию машин. И тоже немного странные. Первым появился мужичок типа совсем нового русского и заказал отреставрировать «Победу» первого выпуска в раздолбанном состоянии. Причем раз двадцать повторил, что детали нужны только оригинальные. Пришлось разобрать машину до винтика, почистить и снова собрать, восстанавливая каждую детальку до первоначального состояния. Когда я через пару недель закончил, машина выглядела так, словно только что сошла с конвейера. На приемку мужик явился со своим спецом. Вместе они облазили всю машину, обнюхали и чуть ли не лизнули каждую детальку. Но вместо радости стали очень серьезными. И главное, что их интересовало, – где я достал детали. Я, естественно, сослался на коммерческую тайну. Мужик покачал головой, рассчитался не скупясь, но взгляд у него был какой-то очень пристальный.

Потом появилась молодая женщина с «роллс-ройсом». Женщина – еще мягко сказано. Держала она себя как королева. Говорила спокойно и корректно, очень интересовалась, что же я буду делать с ее «лапочкой». Стала появляться в мастерской через день, отвлекая разговорами. Явного повода не давала, но периодически, вроде нечаянно, принимала такие позы, что у меня аж челюсти судорогой сводило. Когда она наконец забрала свой заказ, у меня сложилось впечатление, что она была как морковка перед носом у осла, то есть у меня. Будто проверяла, как я себя поведу, далеко ли готов бежать за такой морковкой. Но я себе за такое испытание поставил твердую шестерку из пяти возможных. Голос у меня, конечно, подрагивал, но руки я ни разу не протянул, даже когда она стояла совсем рядом.

Потом было много чего еще. Повторяющиеся люди на улице, неожиданные перестановки вещей в доме, еще всякая ерунда, которую внятно даже и не описать. Я боялся сглазить, но, похоже, мной все-таки заинтересовались. Так и бежали день за днем.