Хочу себе чужое

– Вот вроде чушь, а так сидишь тут среди этой старой мебели и не понимаешь, почему все не вынесли? Почему здесь никто жить не стал?

– Не знаю. Мы тоже все обсуждали это. А когда приезжали на дачу, то пытались как можно больше ночей здесь провести, потому что вдруг бы краем глаза увидели бы призраков? Но, конечно, никого мы не видели.

– Вы небось пили так, что и сто призраков бы пропустили, – поддел меня Никита.

– Все-то ты знаешь.

Я закурил последнюю сигарету сам, а Никите, конечно, уже предлагать не стал.

– А ты бы тоже сбежал от своей невесты, если бы ногу сломал или у тебя куры бы подохли? – спросил Никита.

– Ну, не знаю. Я же живу сейчас. Мы теперь все умные. Понимаем, что это сказки. Поэтому, конечно, я бы никак не связал новую девушку и свои беды. Но тогда люди верили.

– Это не ответ, – хмыкнул Никита. – Вот представь… начинаешь ты с кем-то встречаться.

Я, конечно, тут же представил Никиту. В конце концов, этот мысленный эксперимент включал в себя переломы и смерть, а я до жути хотел избавиться от своей странной и нелогичной влюбленности, так что почему бы и нет.

– Хорошо, представил.

– И вот как только вы сходитесь – на тебя сразу все несчастья мира обрушиваются. Ломаешь что-нибудь, деньги теряешь, квартиру ограбили. Потом вы расходитесь.

– А расходимся мы почему? – возмутился я. – Это… нехорошая женщина, бросила меня что ли сразу, как я ногу сломал и меня ограбили?

Никита рассмеялся.

– Ох, положим, вы ругаетесь из-за чего-то другого и расстаетесь. Твоя жизнь налаживается. А потом вы миритесь…

– Не хочу я с ней мириться, – буркнул я.

– Ты ее очень любишь, и вы миритесь. Но все начинается сначала.

Я какое-то время сидел молча. Опять представлял Никиту. И как мы встречаемся… не встречаемся даже, а липнем друг к другу в тайне от Глеба. Да и причины, по котором мы могли бы разбежаться, тоже были как на ладони. Конечно, нам бы стало стыдно и мы бы захотели прекратить. Но потом не справились бы со своими чувствами и сошлись опять.

– Если бы мне был дорог человек, – сказал я, глядя Никите в глаза, – я бы ни за что его не бросил, если бы отношения с ним навлекали на партнеров несчастья. Никто не хочет страдать, но я бы не хотел, чтобы кто-то, кто настолько мне дорог, жил и умирал в одиночестве. Думаю, мы занялись бы тем, что стали бы искать способ снять проклятие.

Никита смотрел на меня почему-то удивленно. Время будто остановилось. Мы смотрели друг другу в глаза и… Никита рассмеялся вдруг.

– Я думал, что ты ветреный ловелас.

– Да с чего бы? – буркнул я, но все-таки стараясь сохранить лицо и пытаясь сделать вид, что мне весело.

– Так показалось по твоим историям.

– Может быть, я часто в отношениях с теми, с кем мне бы не стоило.

– Ты не любишь тех, с кем встречаешься?

Я покачал головой, чувствуя какую-то внезапную пустоту в солнечном сплетение. Это было почти больно.

– А ты? – спросил я почти на автомате.

Не знаю, как объяснить это чувство. Мы были тут вдвоем, и я разом помнил и не помнил про Глеба. Просто Никита больше не был чьим-то парнем, он был личностью, самим собой, и мы с ним были плохо знакомы. Я спрашивал, чтобы узнать про него, без оглядки на других. Однако Никита почти вздрогнул от моего вопроса.

– Думай, что спрашиваешь, – почти огрызнулся он.

Я был уверен, что он возвращал мне мое наигранное удивление “нотками табака”.

– Я не…

– Может, еще ответы на диктофон будешь писать?

– Да черт, – закатил я глаза, – идиот. Невозможно с тобой разговаривать.

– Так и не разговаривай.

– Больше не буду.

Мы какое-то время зло смотрели друг на друга, сидя в полуразрушенной усадьбе. А затем, не сговариваясь, пришли к выводу, что пора возвращаться к остальным. Честно говоря, давно пора.

Глава 4

Мир вокруг будто ускользал от меня. Четкий и привычный растворялся в моих чувствах, мыслях и, конечно, сомнениях. Последних было очень много. Может быть, больше чем когда-либо в жизни.

Я зашел в баню, и меня обдало жаром. Баня – совершенно неестественная среда обитания для человека. Этот жар не похож ни на какой другой в мире. Ты переступаешь порог, и тебе даже не становится сразу жарко. Ты просто плаваешь в горячем воздухе первое время. Я никогда не стеснялся своей наготы, а уж сидеть в бане в трусах или плавках, вообще, не было проблемой. Но сейчас мне бы захотелось спрятаться, если бы я позволил себе сосредоточиться на том, что Денис был здесь, сидел на одной из полок. Я старался мыслить, как кот. Если я не смотрю на Дениса, то и он не смотрит на меня. Если жар кажется почти материальным, то значит он может укутать меня и скрыть от чужих глаз.