Хочу себе чужое

Я вернулся на рабочее место. Бутерброды в горло не лезли. Я решил написать Никите. Мне казалось, что у меня где-то был номер его мобильника, но в записной книге я ничего не нашел. Приглючилось, может. Мне бы на этом и успокоиться, но я начал искать его социальные сети. По имени и фамилии. Потом через профили Глеба. В одной сети высветилось, что Никита не заходил уже два года. Не подходило. Другая была пустой. На третий раз мне повезло.

Тут были его фотографии. Море фотографий. Смешных, на грани с эротикой, тех, где Никита был просто-напросто красивым. Я скролил и скролил, не в силах вернуться к рабочим задачам. Меня пленяло. Меня гипнотизировало. И я случайно поставил лайк.

Ник: ?

Я: Я случайно поставил. Хочешь уберу?

Ник: Хочу знать, какого черта ты делаешь в моем профиле. Заблокировать?

Я: Не надо. Дело есть. Глеб решил нас помирить. Надо придумать, как этого избежать.

Ник: Есть идеи?

Идей у меня не было. Но разочаровывать Никиту не хотелось, так что я принялся усиленно думать.

***

Вечером я действительно спустился вместе с Глебом на улицу. Никита стоял у низкого уродливого зеленого заборчика, что отгораживал палисадник с желтой травой от мира спешащих с работы людей. Может быть, именно оттого, что пейзаж был довольно безрадостным в это время года, да еще и в этот час, когда солнце спряталось за облака, красота Никиты как-то по-новому обрушилась на меня. Он мне вдруг показался не просто смазливым и как-то абстрактно привлекательным, а будто бы созданным специально, чтобы давить на все мои слабые точки. Стоял он как-то так беззащитно, что хотелось сразу его обнять и накинуть поверх его куртки свою. Весна весной, но ветер-то был холодный. Кроссовки у него были такие белые, будто по улицам он тут летал. И вот этот выпендреж с белоснежной обувью разом злил и почти завораживал. Он по своим золотым волосам провел, те на солнце не заиграли, потому что солнца-то не было, и мне сразу захотелось оказаться с Никитой на море. Я прикинул цены и почувствовал себя уязвленным. Вот у Глеба сто процентов не было никаких проблем с тем, чтобы взять Никиту в охапку и отвезти его туда, куда тот захочет. Насчет себя я не был так уверен. Вроде какие-то деньги и водились, но уходили туда и сюда, в общем, предложить мне Никите было особо нечего. Он, понятное дело, не просил и не спрашивал. Но я все равно об этом обо всем думал.

Мы с Глебом подошли к Никите. Они не обнялись, не поцеловались. Естественно. Я этого ждал, потому что настолько страшился увидеть, как они милуются, что забыл, где живу. Я тяжело вздохнул.

– Привет, – кивнул я Никите. – Глеб сказал, что, мол, у нас какая-то недосказанность осталась.

Никита бросил на меня взгляд, в котором легко было прочитать: “Ты вот сейчас серьезно?”.

– Можно и так сказать, – не стал спорить он.

Его голос я тоже успел забыть. Оказалось, что он тихий, мягкий, и ощущается так, будто тебя кто-то приятный по члену гладит. Ну, то есть, думаю, не все так воспринимали голос Никиты, но меня вот накрыло знатно.

– Я хотел извиниться, – хрипло сказал я.

– За что? – пожал плечами Никита.

Он явно не хотел участвовать во всем этом фарсе, но вместе с тем и пальцем не пошевелил, чтобы как-то помочь мне. Видимо, решил пустить на самотек.

– За все, – заявил я и бросил взгляд на Глеба.