Хочу себе чужое

Я развернулся и быстрым шагом вернулся на кухню. Едва ли кто-то обратил внимание на длительность моего отсутствия или даже на то, что мы с Денисом пропали вместе. Но еще около получаса я нервничал из-за этого, а потом переключился. Мне даже стало весело под конец, и я почти поверил, что смогу просто забыть о Денисе и жить дальше.

Почти.

***

– Устал? – спросил Глеб, когда нашел меня в спальне, хотя было полчаса до обеда. – Я думал, ты в саду. Всех опросил, куда ты подевался, – он рассмеялся. – А ты спрятался.

– Немного, – отозвался я.

Не знаю, можно ли это было считать ложью. Глеб знал, что я нередко уставал от людей. Сейчас я тоже не чувствовал себя отдохнувшим. Но вместе с тем спрятался в комнате я не из-за этого.

– Мы поедим и уже все будут разъезжаться, – улыбнулся он, подходя ко мне и обнимая со спины. – Хочешь, сами можем и подзадержаться.

Прикосновения Глеба все еще были приятными, и я видел в этом вселенскую несправедливость. Более того, это казалось практически ловушкой. Как я мог подумать, что больше не люблю его, если прямо сейчас чувствовал, какие у него горячие и нежные ладони? Мне хотелось откинуть голову ему на плечо, хотелось целоваться и обниматься, а самое главное – поделиться своей проблемой. “Ты знаешь, Глеб, – хотел сказать я, – я влюбился в Дениса. Да, в твоего лучшего друга. Я чувствую себя ужасно. Скажи, что мне делать?”. Ведь Глеб в последние несколько лет был тем человеком, к которому я приходил со всеми своими проблемами и печалями. Он меня поддерживал, молча слушал, когда надо было выслушать, и давал совет, когда я об этом просил. Теперь же я чувствовал себя не только глупо влюбленным и безнадежно запутавшимся, но еще и совершенно одиноким. Какой совет дал бы мне Глеб, если бы мог?

Я уже почти дошел до того, чтобы придумать какую-нибудь историю про моего знакомого, который влюблен в Дениса, но вовремя притормозил. Глеб идиотом не был. Он бы быстро все понял. Пускай я уже поступал плохо, уже был дурным и неблагодарным партнером, но унижать Глеба неумелой ложью я не хотел.

– Что-то с тобой не так, Никит, – сказал Глеб. – Все же мне кажется, что тебе стоит сходить ко врачу.

– Но ты сам сказал, что температуры нет, – напомнил я, выскальзывая из его объятий.

– Да, знаю. Может, еще что-то, – пожал он плечами.

Мне захотелось погрызть угол комода. Может, занозы тогда впились бы в мой язык. Так мне было бы и надо.

Дениса я увидел еще раз, когда все гости разъезжались. Я и раньше был не в восторге ото всех “мужских” правил, которые, кстати, нравились Глебу, но сегодня все это дерьмо будто достигло пика. Денис всем парням жал руки на прощание, а у меня чуть ли не испарина на лбу выступала. Я не хотел, – ох, как же я хотел! – чтобы он меня трогал. Денис пожал руку Глебу, и я сглотнул. Мне стало как-то мучительно больно и в груди всколыхнулось: Глеб, правда, никогда не был влюблен в своего лучшего друга? Я понял, что лишь вопрос времени, когда я задам этот ужасный вопрос, на который я даже и ответа-то знать не хочу.

Потом Денис сжал мою ладонь своими пальцами. Секунда, максимум две, а у меня весь мир взорвался перед глазами. Я надеялся, что Глебу и другим ничего не видно по моему лицу, однако я чувствовал, как вспыхнул. Щеки горели, по телу растекалось тепло, мне хотелось вцепиться в эту руку и никогда не отпускать. Я отстранился первым. По взгляду Дениса понял, что почти дернулся.

– Или тебя целовать в щеку надо было? – поддел меня Денис, намекая, что именно так он прощается с девушками.

– Блять, Денис, – буркнул Глеб. – Просил же.

Денис хмыкнул, потом шутливо отсалютовал и вышел с территории нашего участка. Эта короткая сцена сказала мне о Денисе больше, чем многое другое. Люди, наверное, часто думали, что он грубый и беспардонный. Местами так и было. А еще он не считал нужным объяснять себя. Глеб не понял сейчас, что произошло, и, как я надеюсь, никогда не поймет. Мне почему-то стало чуть лучше.

Какое-то время я наслаждался этой временной легкостью на душе, а потом осознал причины. Мне стало лучше, потому что я получил подтверждение, что Денис тоже запал. Эта шутка про поцелуй… да, тоже. Из-за того, что мы с ним ни разу не говорили прямо, иногда я думал: может, это все, вообще, тупо моя больная фантазия? Если бы я не был интересен Денису, мне было бы легче оставаться хорошим парнем Глеба. Но боль от неразделенного чувства, даже когда я просто воображал ее, казалась убийственной.

По пути в город мы попали под дождь. Я включил одну из радиостанций, где играла классика. В машине было тепло и уютно, но я чуть приоткрыл окно, чтобы был свежий воздух, в котором явственно ощущался озон.

– Хорошие были выходные? – спросил Глеб.

– Угу, – пробормотал я. – Ты сочтешь этот вопрос глупым. Ты никогда не был влюблен в Дениса? То есть, ты всегда говорил, что это просто твой друг. Но я имею в виду… честное слово? Ни секунды?

Глеб молчал дольше обычного. Дольше, чем нужно молчать, чтобы выдать уверенное “нет”.

– Ты ревнуешь? – наконец, уточнил он.

Эта мысль была неожиданной и смехотворной.

– Нет, – слишком уж весело отозвался я.