Хочу стать чудовищем (СИ)

«А то я добавлю», — мрачно пошутил про себя я, хотя и понимал, что Ми вряд ли имела в виду это. Но мало ли что она имела в виду? Гай тоже вряд ли хотел прибить, а потом что-то взбрело в голову.

Я сидел рядом с прилавком и посмотрел на мирно вышивающую сестру. «Неудивительно, что мама не приходит ко мне. Вряд ли она хочет вспоминать, как меня создавали. Имею ли я право жить?».

Настроение было ужасным. Нос ныл. Отёк спал не до конца, и дышать приходилось через рот. «Стоит ли дышать? Все ненавидят меня, кроме Нира, Си и Архи. И Ни, но она неразумная. И отца, но он лучше бы не приходил. И Кона, но и он приносит одни проблемы. И Юру с Ми». Я задумался. Получилось, что есть довольно много тех, кому я дорог. Но есть ли в этом смысл, если моя мама не хочет видеть меня?

========== Часть 21. Мама меня не любит ==========

Ми уже закрыла лавку, и теперь мы сидели втроем в комнате Юру. Комната была и впрямь полна родни Юси — овечки, кролики, котята, куклы, кого только не было. А стол был завален тетрадками, книжками, записками, украшениями… Я попытался представить, что бы сказала Арха, увидев такой бардак, но не смог. Если уж она за складочки на платье ругалась и выбившиеся прядки, то эту комнату ей лучше никогда не видеть.

Юру беспрестанно тараторила, рассказывала то одно, то другое, подскакивала, махала руками, потом жаловалась на ноющие ноги, просила меня растереть их, потом снова подскакивала… Маленький волчок с косичками. Я любил смотреть за Юру — она была живой, настоящей, и сейчас её движение помогало как никогда, отвлекало. Она не похожа на Си ни капли, но в ней свое природное очарование. Ничуть не хуже, чем у воспитанной на сказках Архи родной сестры. Наверное, девочки красивые сами по себе, без всяких сказок. Юру хотелось обнять, потискать, как её милые игрушки, вдохнуть запах сладостей от её кос. Но я помнил, как рьяно она охраняла свои волосы, и не решался. Да и прекрасных дев неприлично трогать, учила Арха. Хоть Юру и не такая, и сестра, но всё-таки неловко. Вот если сама попросит что-то растереть, тогда можно.

Я посмотрел на Си. Она уже мирно посапывала, укутавшись в плед — ещё бы, привыкла к ранним подъёмам. Храпел и дядюшка Гай, так, что было слышно сквозь дверь и стены. Хотелось домой, спрятаться под одеяло и не вылезать. Но старик никак не шёл. За окном плотно посыпал снег, и я залюбовался. Красиво. Правда, дальше фонаря на воротах не было видно ничего. В груди уже неприятно давило — пора делать упражнения. Но сосудов с собой не было.

— Эй, ты слушаешь?

— Прости, отвлёкся.

— Ты сегодня весь вечер задумчивый. Что случилось?

Юру села рядом и обняла. Как объяснить ей, что у неё есть мама и папа, которые её любят, а у меня только безумец, который приходит изредка и делает больно? Ну ещё есть, конечно, старик, который вечно терпит, и Арха, которая морали читает, учит скучным прописям и неприятным упражнениям. Как объяснить, что сегодня ты узнал, что не нужен маме, что не имеешь права так её называть? А ещё тебя обещали прибить, и ты остался цел только потому, что Ми заподозрила неладное и прибежала? Я не знал и только помотал головой.

— С родителями поругался? — спросила она. — Ничего, бывает. Я тоже иногда ссорюсь. Сказала — не хочу на праздник в храм, хочу гулять, а отец как на врага народа посмотрел, и мама сказала, чтобы не выдумывала. Так обидно было, Эйр — все гуляли на улице, а мы молились в храме, представляешь! Одни!

— На празднике переселения? — спросил я.

— Да-да!

— М, — я обнял подушку.

Видения из ножа всплыли в голове. Мне бы тоже стоило помолиться в праздник разрушения старого мира и переселения в новый. Счастье и трагедия. Да, помолиться. Попросить прощения у Нелари. Может, она бы смягчилась и пришла? Стала бы моей мамой. Или лучше не напоминать о себе?

Взгляд затуманился.

— Эй, ты что, плачешь, что ли? — Юру всплеснула руками.

От неё веяло самой жизнью. Мимолетные эмоции менялись быстро, и я даже не успевал проникнуться ими. Мне бы так. Но я не мог отпустить то, что изменить было нельзя.

— Просто в глаз попало что-то. И спать хочу уже, — вздохнул я и потёр глаза.

— Так ложись, — предложила Юру.

— Не, дождусь уже. Старик скоро придёт, Нир ведь тоже уже хочет спать.

— О, а они в общину Эрва ходили? Расскажи!

— Сначала по работе, потом за какими-то снежными ягодами вроде бы. Нир поэтому и пошёл.

— Снеженика?

— Ой, не помню.

— Это безумно дорого! Проще сразу кристаллы начать есть.

Пожал плечами. У фонаря показалась тень, в дверь постучали. Я позвал:

— Си, пойдём. Старик пришёл.

— Папуля? — сонным эхом отозвалась Си. — Хочу спать, неси меня.

Я поднял сестру, но колени подогнулись от слабости.

— Не могу пока, Си. Иди сама.

— Пусть папуля понесёт, — попросила она.

И я через силу встал и понес.

Лестница далась нелегко, и я, поставив сестру у выхода, был очень рад и горд.

— Шапку надень, Си. Там снег пошёл.

— Люблю снег, — сказала Си и зевнула, прижимая к себе кролика.