Хочу танцевать с тобой

— А ты не сдаешься, — приподнимаю подбородок, показывая улыбку, которая не хочет слезать с лица. — Но я тоже не отступлю. Почему именно я?

— Потому что… — вздыхает, путешествуя взглядом по моему лицу.

— Вот когда сможешь внятно мне объяснить, тогда я и обещаю подумать.

Шагаю к двери и уже собираюсь открыть ее, как…

— Тот тип в клубе… Твой парень? — продолжает Стас свой парад вопросов.

— Который назвал меня?.. — оборачиваюсь.

— Да.

— Бывший, — снова улыбаюсь, сама не понимая чему.

— А другие пять?

Теперь хочется рассмеяться. Зачем ему это знать? Что за интерес?

— А ты что? Хочешь встать в очередь? — подкалываю его.

— Так кто из них?

Пожимаю плечами и распахиваю дверь, ощущая кожей приятное тепло.

— Я еще выбираю, — прижимаю подбородок к плечу, не отпуская его взгляд.

— Не слишком ли велик выбор?

— Тебе‑то что с этого? Не думаю, что тебя каким‑то образом касается моя личная жизнь.

— Ты разбиваешь мне сердце, Риша Мариновна, — на лице Стаса вновь появляется дерзкая улыбочка, и он эффектно перекидывает куртку за спину и надевает ее.

Опять придуривается. Вот клоун.

— Пока, страдалец, — вхожу в подъезд, мечтая оказаться от этого парня, как можно дальше.

— Увидимся в понедельник на репетиции! — слышу за спиной.

— Посмотрим, — не хочу, но все‑таки оглядываюсь в последний раз и ощущаю, как от его широкой улыбки сбивается дыхание.

Вот это уже полный писос. Хлопаю дверью и бросаюсь вверх по лестнице, не обращая внимания на ноющие мышцы. Что вообще это было? И что теперь мне с этим делать?

Глава 5

Риша

Как проходят выходные у нормальных людей? Понятия не имею. Я к ним не отношусь. Мы с бандой всю субботу и воскресенье играем в Черепашек Ниндзя. Ярослав откуда‑то (он никогда не признается, где именно он все это берет) припирает костюмы мультяшек с огромными мягкими головами. А еще к нашей веселой компании присоединяется Жека, знакомый Коли и Толи, потому что нам не хватает одного персонажа. Главного злодея — Шреддера.

Сначала, правда, ребята хотят, чтобы им была я, но нунчаки Микеланджело их быстро убеждают в обратном. Ну уж нет. Я и так для всех вселенское зло, пусть хоть в представлении побуду на стороне добра. Сплинтером наряжаться тоже не кайф. Лучше черепаха, чем крыса. Да и роль мудрого старикашки больше подходит Яру. А мы с Лехой, Колей и Толей берем на себя роли зеленых братьев.

Я сразу забиваю образ Микки. Обожаю оранжевый и пиццу. Ею, кстати, и заканчивается вечер воскресенья, когда уже все роли распределены и отработаны, конкурсы придуманы и в сценарий внесены последние правки.

— Какие планы на завтра? — спрашивает Ярослав, выхватывая у меня из рук корочку от пиццы.

— Пытки теорией управления и финансовым менеджментом, потом танцы, да и в принципе все. Есть какие‑то предложения?

— Может сходим в кино?

— Да! — подхватывает Кир. — Вышел тот крутой боевик. Где… Ну этот чувак классный. Который лысый и здоровый.

— Твой кумир теперь, — ржет Коля, пытаясь дотянуться и погладить бритую макушку друга.

Кирилл бьет его по руке, под наш дружный хохот.

— Да. Давайте сходим, — соглашаюсь, особо не раздумывая.

Люблю ходить с гномами в кино. Они всегда покупают каждый по ведру разного попкорна и большие стаканы с напитками и, конечно же, делятся ими со мной. А еще скидываются мне на билет. Грех этим не пользоваться.

Смотрю на Ярослава, на его лице играет улыбка. Скалюсь ему в ответ, и тут мне в нос прилетает кусочек маслины. За что?

— Ах так? — произношу, прищуривая глаза. — Черепахи, по‑моему, Сплинтер совсем офонарел! Пора его проучить хорошенько, — тянусь к открытой коробке пиццы и вытаскиваю из начинки снаряд.

— Чур не я потом убираю! — кричит Леха, вскакивая с места, и присоединяется к битве.

— Кто первый сдастся, тому и убирать! — вворачивает Коля, кидая в Толю половиной куска пиццы, и попадает прямо в лоб. Погрызанный треугольник медленно сползает по его лицу, оставляя за собой жирный след.

Ой‑ой… Сейчас что‑то будет…

* * *

«Малый зажигай!» в понедельник встречает меня пустым холлом и тишиной. Кажется, я слишком рано. А нет… Не тишиной. Музыка доносится откуда‑то из глубины здания, и я следую за своим любопытством. Шагая по коридору в другую сторону от танцевального класса.

Оказываюсь перед массивными темными дверьми и приоткрываю одну створку, просовывая внутрь нос. Ряды мягких бордовых кресел, два прохода между ними, а левее огромная сцена, которая освещена яркими лампами. И там, купаясь в белом свете, беснуется танцор. По‑другому не скажешь. Взмывает вверх, делая невероятные трюки. Он что, на веревочках? Может под ним не деревянный пол, а мягкий батут? Невозможно так высоко прыгать, еще и крутясь в воздухе, словно гимнаст с золотой медалью.

Нижняя челюсть ползет вниз. Пусть я не знаю наверняка, но чувствую, это темный близнец, то есть Стас. Черные спортивные штаны, майка, открывающая сильные руки. Босиком. Он носится по сцене, и у меня останавливается сердце перед каждым его выкрутасом. И он хочет, чтобы я танцевала с ним? Зачем? Он один стоит целой команды.