Хочу тебя использовать

Меня насквозь прошивает упоминание его имени. Все же чудес не бывает, судя по всему.

– Пока еще не нанял, но, я так понимаю, намерение именно такое.

– Что ж, о лучшей я бы не смела и мечтать. Может, выпьем чаю?

– Спасибо, – киваю я. – Только я руки помою.

Встаю и иду на выход.

– Ванная здесь, – Порфирьевна указывает на дверь в углу спальни.

Вхожу в ванную и прикрываю за собой дверь. Открываю воду и, уперевшись ладонями в края раковины, смотрю на свое отражение. Бледная, испуганная и… совершенно не готовая к тому сюрпризу, который мне преподнесла жизнь. Мне нужно сбежать отсюда. Я не могу быть сиделкой его бабушки. Видеть его каждый день? Теперь я не сомневаюсь в том, что это его квартира. Роскошная, большая, с экономкой. Как сбежать? Мысли хаотично мечутся от одной к другой, пытаясь найти выход из ситуации. Набираю маме сообщение.

«Позвони мне через десять минут, скажи, что случилось нечто срочное, и я должна приехать домой. Пожалуйста, очень надо»

«Что-то случилось?» – незамедлительно приходит ответ.

«Все расскажу дома»

«Хорошо» – коротко отвечает мама.

Я мою руки под ледяной водой. Это помогает немного замедлить нервно трепещущее в груди сердце. Делаю несколько спасительных вздохов, выключаю воду. Долго промакиваю руки полотенцем, а потом, бросив на себя еще один взгляд в зеркало, выхожу в комнату.

В доме Кирилла провожу не больше десяти минут. Стараюсь вести неспешную беседу с Лидией Порфирьевной, но карман жакета прожигает телефон, звонка на который я жду, словно умирающий – хороших новостей. Наконец телефон начинает жужжать и я, извинившись, отхожу к окну, отвечая на звонок. Старательно делаю вид, что шокирована сказанным мамой, хоть и слышу от нее только:

– Доченька, я не знаю, что у тебя там происходит, но ты просила позвонить, я звоню.

– Правда? О, боже! – восклицаю я, снова усиленно размышляя, что меня могло так сильно поразить, и станет убедительной причиной сбежать. – С ним все нормально? В какой он больнице?

– Кто? В какой больнице? Маша, что происходит? – голос мамы срывается.

– Поняла. Я сейчас выезжаю. Конечно-конечно, не переживай, скоро буду! – выкрикиваю последние слова и отключаю звонок.

– Машенька, что случилось? – Лидия Порфирьевна смотрит на меня огромными глазами. – Кто в больнице?

– Мой клиент. Он… м… в общем, это интимный вопрос, не думаю, что могу разглашать. Мне нужно к нему, в общем. Вы меня простите, но я вынуждена бежать. Попьем чай в другой раз.

– Очень на это надеюсь, моя дорогая. Кирилл позвонит тебе, чтобы договориться. Теперь я хочу только тебя в качестве сиделки.

Я сжимаю ее руку и тяну улыбку, пытаясь сделать так, чтобы она выглядела натурально. Через минуту меня уже нет в квартире Кира. На секунду позволяю себе прижаться спиной к его двери, а потом забегаю в лифт и спускаюсь на нем вниз. Сердце устраивает в груди сумасшедшие пляски, пересчитывая ребра и подскакивая к горлу. Выбегаю из лифта, а потом замираю на мгновение, когда вижу через толстое стекло двери Кирилла, который входит в подъезд, разговаривая по телефону.

Мгновение, которое я позволяю себе полюбоваться на него, я буду прокручивать в голове еще десятки раз. Взгляд успевает зафиксировать, что Кир одет в темные джинсы, черную футболку и темно-серый кэжуал пиджак. На ногах ботинки. На голове стильная стрижка, на лбу авиаторы. Его походка все такая же уверенная, движения плавные. Правая рука уверенно сжимает что-то в кулаке, а левой он удерживает телефон у уха.

– Я тебе сказал: нет! – грубо произносит он. – Ника, не выноси мне мозг!

Я вздрагиваю от его грубого тона, и это становится напоминанием о том, что я в любой момент могу попасться ему на глаза. Мечусь из стороны в сторону, а потом забегаю за высокую кадку с замиокулькасом, раскинувшем свои длинные ветки на половину прохода. Кир нажимает на кнопку у лифта, и двери сразу разъезжаются.

– Можешь у папы попросить денег. Я не дам ни копейки на эту ерунду! – он несколько секунд слушает ее, а потом взрывается, входя в лифт. – Ты тупая, скажи мне?! Ника, блядь, это моя репутация! Забирай машину как хочешь! Но если мое имя просочится в прессу…

Дальше двери закрываются, увозя от меня Кирилла. Я не знаю, кто такая Ника, и почему имя Кира должно попасть в прессу, но я, пожалуй, не хочу участвовать ни в чем этом. Достаю телефон и дрожащими пальцами блокирую номер Кирилла. Иду на выход из дома с таким ощущением, словно меня треснули по голове пыльным мешком. Когда попадаю в облако его туалетной воды, невольно притормаживаю и делаю глубокий вдох. Уговариваю себя идти дальше, не задерживаться, не запускать этот запах себе под кожу, но коробочка воспоминаний уже открыта, и собирает новые. Я буквально могу прочувствовать, как она засасывает их, складывая каждое на отдельную полочку, бережно поглаживая. Чертов Кирилл!