Хочу тебя использовать

Какого черта я не послал водителя за Марьей и бабушкой? Почему сам потащился? Это ж не просто отвезти-забрать, это надо с ними гулять. А я рядом с ней не могу. Пока, по крайней мере. Кроме желания разорвать ее на части от ярости, у меня других нет. Особенно когда чувствую ее тонкий аромат и взгляд цепляет голую коленку из-под юбки. Машка замечает мой взгляд и пытается натянуть ткань, прикрыв колени, но у меня в голове уже есть снимок ее гладкой кожи. Пальцы зудят, когда мышечная память выдает воспоминания о том, какая она наощупь.

Выгружаю бабушкино кресло, пересаживаю ее в него.

– Погуляете, наберешь. Я или водитель заберем, – говорю ба, а она смотрит на меня как-то странно. Прищуривается, словно заглядывает в мою голову, а мне хочется то ли рубашку поправить, то ли галстук. И я поправляю последний, как будто узел на нем ослабел. – Я поехал, у меня дела.

– Ну давай, – загадочно тянет ба, а я вопросительно приподнимаю брови.

Не глянув на Машку, сажусь в тачку и сваливаю оттуда побыстрее. Подальше от нее и ее коленок. Открываю все окна в машине, чтобы выветрить ее аромат, который грозится въесться в кожаные сиденья.

– Алик, – набираю водителя. – Купи в машину «вонючку».

– Так вы же их не любите.

– А теперь люблю. Блядь, так сложно просто купить?

– Та нет. С каким запахом?

– А с каким они есть?

– Не знаю. Хвоя там, цитрус, морской какой-то, всяких духов.

– Бери цитрус. Только поядренее.

– Хм. Ладно.

Отключаюсь. Не поеду за бабулей, пусть Алик забирает их. Нахрена я вообще сам поехал? До сих пор не догоняю.

Со вздохом паркуюсь у обочины напротив модного ресторана. Надо пережить еще один гребаный цирк на сегодня и можно ехать смотреть на постройку трека. Захожу в пафосное заведение. Лаунж, зеркала, люстры, порции с наперсток – все как положено. Просил ее заказать столик в нормальном месте, чтобы я поесть мог, но нет, селфи для соцсетей важнее.

– Приве-е-ет, – манерно тянет Ника, когда я приземляюсь напротив.

– Надо забеременеть, – говорю без предисловий. Делаю быстрый заказ подошедшему официанту.

– Чего-о-о? – ее глаза в обрамлении искусственных ресниц округляются.

– Фиктивно, – успокаиваю жену, она нервно отпивает свой сок. – После выборов объявим, что был выкидыш. Тебя пожалеют.

– Фу, – кривится она. – Даже фиктивно не хочу. Это ж…

– Ага, не пить, не курить, не кутить, – озвучиваю ее самые большие страхи. – Подружки знать правду не должны.

– Кир, а никак нельзя без этого? – наблюдаю, как ее пальцы медленно «топают» ко мне по столу, упираясь в белоснежную скатерть агрессивными черными стилетами.

– И это, – киваю на ногти, – надо укоротить.

– В смысле? – возмущается она, отдергивая руку. – Зачем?

– Завтра встреча с моими имиджмейкерами, придется твой тюнинг немного уменьшить.

– Что, например? – спрашивает хмуро.

– Например, ресницы, ногти, сменить имидж, наряды на более классические.

– Я не буду, как бабка, в Шанель таскаться, – фыркает она.

– Как бабка, – отзываюсь недовольным тоном, отпивая из принесенной официантом чашки кофе. – Ты не охуела, драгоценная моя?

– Кир, это не мой стиль!

– Ника, выходя за меня замуж, ты обещала… как там? – делаю вид, что вспоминаю. – Ага, в болезни и здравии, богатстве и бедности…

– Это же образно! – вспыхивает она.

– Ты ж не образно замуж-то вышла. И знала, что я буду метить и в депутаты, и в мэры. Вкусно быть женой мэра? – она хмурится, но я делаю паузу не для того, чтобы дождаться ее ответа, а чтобы подчеркнуть важность своих слов. – Надо соответствовать.

– Кирюш, – тянет она, – а можно все-таки фотосессию?

– Я же сказал: нет.

– Ну этот фотограф потом улетит на Бали ловить дзен, и не будет работать целых полгода.

– А что, за полгода ты постареешь? В чем проблема?

– Ну надо же ловить момент.

– Ника, полетишь на Бали и сделаешь свои фотки на фоне пальм, как только все закончится. Или в рисовых полях, – хмыкаю я, а она еще сильнее кривится.

– Я же сказала: он не будет работать! – для полноты картины ей стоило бы топнуть ножкой.

– За кругленькую сумму он, думаю, согласится на время прикрыть свои чакры, чтобы выполнить работу.

Телефон коротко пиликает, и под возмущенное сопение Ники я открываю сообщение от ба. Селфи с Машкой на фоне арки Дружбы народов. Залипаю на декольте Марьи, склонившейся над креслом бабушки. В штанах ощутимо твердеет.

Да бля-я-я, за что мне все это?

Глава 28

– Дава, я домой заскочу переодеться, – говорю в трубку, – и сразу к вам. Не хочу в сауну в костюме тащиться.

Открываю дверь и захожу в квартиру.

– На треке был?

– Был. Чумовой. Там только надо будет еще трибуны подшаманить. В тех, которые установили, не предусмотрена крыша. Солнце, снег, дождь – и нет трибуны через пару лет. Так что поговори с дизайнером, пусть «дорисует» крышу.

– Заметано. В сауне через час.

– До встречи.