Хочу тебя использовать

Кир тоже шумно втягивает ноздрями воздух, а мне хочется сжаться до маленькой песчинки и спрятаться под кроватью его бабушки. Потому что моя туалетная вода – это дешевая подделка, купленная на распив в метро. И мне стыдно признавать, что я не могу позволить себе купить даже крохотную бутылочку в парфюмерном магазине. Никогда не было стыдно за свое финансовое положение, а вот сейчас почему-то стало.

Присаживаюсь на кресло, все еще хранящее тепло его тела, и складываю руки на коленях.

– Машенька, откладывай сумочку, – радостно восклицает Лидия Порфирьевна. – Кир, попроси Галину принести Марье чаю, – распоряжается она.

– Я помою руки, – сбросив сумочку на пол, поспешно ретируюсь в ванную под внимательным взглядом Кира и его бабушки. Ну почему он не уходит?!

– Какие у нас планы? – стараюсь спрашивать бодро, когда мы с Лидией Порфирьевной наконец остаемся одни.

Она переводит на меня серьезный взгляд и слегка прищуривается.

– По плану у нас сегодня для начала честный рассказ о том, что произошло между вами три года назад.

Давлюсь своим чаем, закашливаюсь, а потом вытираю рот салфеткой. Перевожу взгляд на бывшую соседку, взглядом прося пощады, но она непреклонна.

– Выкладывай, Марья.

– Думаю, Кирилл вам все рассказал.

– Свою версию, да. Хочу выслушать твою.

– Простите, я не люблю об этом говорить. Гулять пойдем? – отставляю чашку.

– Обязательно. После рассказа.

– Лидия Порфирьевна… – в моем голосе дрожь и мольба. Ну не готова я, правда!

Ее плечи опускаются, а взгляд смягчается.

– Балбесы, – констатирует она то, что я и сама знаю.

Глава 27

– Кирилл Петрович, – со вздохом произносит один из имиджмейкеров, – семья – это залог успеха. Ваша жена отлично впишется в предвыборную кампанию.

– Особенно с ее похождениями на Ибице, – бубню себе под нос.

– Что?

– Ничего, – отвечаю сухо. – Что надо делать?

– Чтобы Вероника Михайловна активно участвовала в благотворительности.

– Было бы отлично, если бы она забеременела, – подхватывает второй. Славик? Святик? Как там его?

– Свят, – окликает его Рома. Ага, все-таки Святослав. – Давай сразу по списку.

– Беременность исключайте сразу, – давлю им на тормоз. – Вероника Михайловна не станет рожать.

– Можно притвориться беременной.

– А дальше?

– Можно разыграть драму, мол, потеряла. Сочувствие – это тоже инструмент.

Кривлюсь. Так мерзко от этой наигранности.

– А без этого дерьма никак? – делаю глоток воды и слегка ослабляю галстук. – Вика! – зову секретаршу. – Сигареты мне кто-нибудь принесет?

Она тут же влетает в кабинет с пачкой и кладет ее на краешек стола.

– Я думала, вы заняты.

Киваю, потому что не хочу объяснять. Никому и ничего. Откровенно говоря, я вообще хочу побыть один и переварить утреннюю встречу с Ягодкой, но кто ж мне даст?

– Зарегистрировали мою кандидатуру?

– Да, Игорь Матвеевич отправил запрос, – подтверждает она и, дождавшись моего кивка, выпархивает в приемную.

Рома открывает рот, чтобы что-то сказать, но у меня звонит телефон. Отвечаю.

– Дава? Здорово!

– Привет. Не отвлекаю?

Обвожу взглядом недовольные рожи имиджмейкеров, своим мрачным видом заставляя их уткнуться носами в бумажки на столе.

– Не-а, нормально. – Подкуриваю и делаю глубокую затяжку. Свят торопится открыть окно.

– Гонка срывается.

– Не понял?

– Мы получили отказ от города.

– Так это ж официальный заезд.

– Хер пойми, что у них там творится, – раздраженно выпаливает мой друг. – Но утром пришел мейл из администрации мэра.

– Разберемся. Не отменяй подготовку, я этим уебкам насую по своим каналам. Стопудово Гаранин мне палки в колеса ставит.

– Добро пожаловать на большой пост, – ржет Дава. – Вечером встречаемся?

– Да, как договаривались.

– Трек подъедешь глянуть?

– Само-собой.

– А потом сауна, девочки, стриптизик.

– Без трешачка, – предупреждаю его.

– Обижаешь.

– Напоминаю.

Дава фыркает, как и я, вспоминая, как в прошлый раз мы были в сауне. Одна из девок узнала меня и исподтишка пыталась снять на телефон. С какой целью, пока непонятно, но желтая пресса отвалила бы ей кругленькую сумму за такой материал. А я не готов сливаться с выборов. У меня есть цели, которых непременно должен достигнуть. Зря я, что ли, налаживал связи с семьей и с Никой? Снова кривлюсь, вспоминая серпентарий, в центр которого добровольно поселился.

– Все будет в елочку, – заверяет меня друг, и мы прощаемся.

– Я бы рекомендовал бросить курить еще до начала предвыборной кампании, – подает голос Роман. – Вы же спортсмен. Неплохо было бы показать, что вы позитивно влияете на молодые умы.

Телефон снова звонит, и от тяжелого вздоха и закатывания глаз моих имиджмейкеров удерживает только риск потерять хорошую оплату.

– Привет, ба, – отвечаю на звонок. – Срочное что-то?

– Кирюша, я бы хотела на Крещатик прокатиться с Марьей. Ты можешь прислать водителя?

– Во сколько?

– Можно после полудня. Часика в два.

– Сам заеду. Еще что-то?

– Нет, – слышу улыбку в голосе бабушки. – До встречи, внучок.

– Пока, – стараюсь сказать, как можно мягче.

Имиджмейкеры косятся на мой телефон, взглядами умоляя его отключить, но я не стану. Пусть терпят.