Хочу тебя испортить (СИ)

Встречая взгляд Кирилла, тотчас порываюсь свой уронить в пол. Воздух в легких стынет, а сердце заступает на очередную непосильную вахту. Напряженно вытягиваюсь, но пытаюсь сохранить видимость, будто спокойно жду, пока братец подойдет.

Он приближается неторопливо. Он всегда движется лениво и вместе с тем уверенно. Царь зверей, понимаете ли, при обходе своих владений!

На самом деле Бойко и эти его друзья — Чарушин, Фильфиневич, Георгиев и Шатохин — они выглядят, как банда. Может, не все из них плохие… Артем ведь спас меня от того ужаса и даже пытался успокоить. Да, наверное, они не такие испорченные, как Кирилл. Но вот так вот, все вместе, смотрятся именно как криминальная группировка. Если они валят в твою сторону или, не дай Бог, непосредственно на тебя, поджилки трясутся. И даже мне это трудно скрыть.

Бойко останавливается прямо передо мной, и мне приходится задрать голову, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза. Остальные парни отходят к окну у лестницы, но, как мне кажется, периодически поглядывают в нашу сторону. Впрочем, я не могу оторваться от Кира, чтобы в этом убедиться. Боюсь потерять бдительность и упустить что-то важное.

Он выдыхает и смотрит так, словно с моим лицом что-то не то… У меня же в груди какой-то нерв щемит, и все тело будто иголками пронизывает.

С тех пор как я перестала с ним разговаривать, Бойко ко мне тоже никакого интереса не проявлял. Казалось, что он меня попросту не видит. Мы не здоровались, за неделю и парой слов не обменялись. Ему, конечно же, плевать, что по его вине со мной чуть не случилась самая настоящая беда. Скорее всего, Кирилл просто рад, что я сама оставила его в покое.

Тогда что ему нужно сейчас? Что его вынудило вновь перейти от привычных ненавистных взглядов к действиям? И зачем так долго меня рассматривать? Намеренно заставляет нервничать!

Тело немеет. Лишь сердце продолжает рваться от натуги.

Не понимаю, за что Бойко так нравится девушкам. По всем закуткам о нем говорят. Не понимаю… Нет, конечно же, понимаю. Если отодвинуть мою личную обиду и проанализировать все, что я когда-либо читала, видела и слышала… Никто, никогда не назовет его красивым. Но в нем есть нечто большее. Нечто намного большее. Взгляд — как шаровая молния. Голос — как электрошок. И сила, которую без прямого воздействия ощущаешь физически. А это, как и любая неконтролируемая стихия, завораживает. Но, что важнее всего этого… Он законченный придурок! Самый худший человек, которого я когда-либо встречала.

Если у Бога есть черный список, Кирилл Бойко его возглавляет.

Печально, но именно такие люди и добиваются всеобщего признания.

— Ты действительно собираешь свою шайку в крестовый поход? — выдыхает со знакомым презрением.

— Это у тебя шайка. А у меня…

— Полк, блядь? — ухмыляясь, проходится по мне каким-то странным, воспаленным, будто хмельным, взглядом.

Я и до того горела, а после… тело превращается в раскаленную и неустойчивую магму. Пылает и абсолютно не поддается контролю с моей стороны.

— Твой юмор неуместен!

— Очень даже уместен.

Быстро отвожу взгляд, чтобы иметь возможность перевести дыхание. И с некоторым удивлением замечаю, что в то время как трое остальных парней завели о чем-то разговор, Артем Чарушин все так же непрерывно и напряженно смотрит на нас с Кириллом.

— В академии кипучую деятельность развернула, — как всегда, с каким-то упреком поддевает меня Бойко. — Теперь еще со своей ордой Аккерманскую крепость брать вздумала? — тут уже откровенно ржет, придурок.

— Тебе какое дело, я не пойму? Крепость тоже твоя?

— Угомонись, — грубо выталкивая это, физически напирает.

Отступаю, пока не упираюсь спиной в стену. Просто не хочу, чтобы этот ненормальный, как раньше, давил мне в переносицу. Впрочем, избежать этого мне все равно не удается. Еще и руками фиксирует, отсекая со всех сторон пути отступления.

Смотрит так, будто я ему что-то, черт возьми, должна!

— Что тебе надо, а? — не выдерживаю напряжения.

— Слышал, ты все-таки подала заявку на участие в соревнованиях?

— Все-таки? Я тебе сразу сказала, что пойду!

— Кончай выпендриваться, — тихо выдыхает, словно это действительно совет невесть какой важности. — Неужели еще не поняла, что не стоит со мной связываться?

Молчу. Шумно дышу и часто моргаю. Не желаю вспоминать весь тот ужас. Не желаю, но вспоминаю. Не хочу бояться Кирилла. Не хочу, но боюсь.

Как еще назвать эту дрожь и этот жар?

— Неделю меня игнорировал, чтобы сейчас соваться с этой ерундой? — едва нахожу в себе силы, чтобы голос прозвучал едко и раздраженно.

— Соваться? Слушай сюда, Центурион, я тебе пока никуда ничего не совал, — разжевывает по словам. — Но если ты продолжишь умничать…

— То что? Что еще ты мне сделаешь? — сердито перебиваю я.

— Стой смирно. Чё ерепенишься?

— А я обязана, что ли, стоять там, где ты меня поставил? Уясни уже, что никто не обязан делать все, что ты пожелаешь!

— Не взрывай меня, — то ли злится, то обижается Бойко.

Ну, надо же! Какая цаца!

— Если у тебя проблемы с контролем агрессии, я здесь не виновата. Никто не виноват. Сам научись себя…