Хочу тебя любить (СИ)

Ловит, не переставая чистить зубы. Так же быстро закидывает в стоящую рядом стиральную машину. Убегая в спальню, слышу, как выбирает режимы и запускает. Пока заправляю постель и одеваюсь, споласкивает рот и бреется. Достаю одежду для него. Раскладываю на кресле. Расчесываюсь и начинаю плести косу, когда раздаются шаги. Переглядываясь, без слов улыбаемся. Заканчиваем одновременно – я резинкой волосы скрепляю, Бойка расправляет футболку.

Быстрый поцелуй, и направляемся на выход из спальни. В коридоре еще раз целуемся и расходимся. Кир в детскую, чтобы взять Аню, а я в кухню, чтобы поставить на плиту молоко. Отмеряю крупу, взбиваю яйца, режу овощи, включаю кофемашину, расставляю тарелки, приборы и, вуаля – встречаю семью завтраком. Нюта умытая, причесанная, одетая и после зарядки бодрая, едва увидев меня, счастливо смеется.

– Доброе утро, моя радость! – приветствую ее я.

Шумно целуемся. Бойку, безусловно, тоже не миную. Пока рассаживаемся по привычным местам, то и дело подшучиваем.

– За маму, – тянет Кир, и Нюта, открывая ротик, принимает первую ложку каши. – Слушай, я сегодня весь день занят буду. Хочу закончить одну прогу, – накалывает здоровенный кусок омлета и, уже не вызывая у меня удивления, отправляет его в рот. Прожевывая, набирает кашу для Нюты. – За папу, – командует ей. Только дочка захватывает, хвалит: – Ай, умница!

– И что? «Весь день занят буду…» – напоминаю ему и сама ускоряюсь. Такими объемами, как Кир, конечно, не рискую. Но жую быстрее. – А потом?

– Вечером, думаю, может, за город сгоняем.

– Вечером?

Махнув ему, чтобы ел, даю Нюте третью ложку каши.

– Ну да, – закидывает последний кусок омлета и сразу же подхватывает с блюда бутерброд. – Возьмем коляску и просто погуляем у моря. Вроде мороза нет. Все полезнее, чем по городу таскаться.

– А-а-а, гулять, – тяну понимающе. – Круто! Поддерживаю!

Цокаю языком, чтобы привлечь внимание малышки. Когда она реагирует, маячу ложкой. Пока Нюта с аппетитом уминает кашу, доедаю свой омлет.

– Тогда договорились.

День проходит шумно и продуктивно. Месяц назад мы перешли на два дневных сна и перестроили режим. Чтобы все успевать, приходится работать в полтора раза активнее. Иногда кажется, что за сутки тысячу раз перебрасываем малышку с рук на руки. Хотя, может, не просто кажется… Вращаемся на пределе. Зато вечером выдыхаем и расслабляемся. Я обожаю идти рядом с Киром, когда он катит коляску. Моя рука в его руке, и Нюта нам улыбается.

– У кого уже целых шесть зубиков, а? У кого? – восклицаю высоким дурашливым тоном.

И малышка, демонстрируя те самые зубы, заливисто хохочет. На этот звук невозможно не реагировать, и мы с Киром, не сговариваясь, смеемся.

– Она такая красивая! – восторгаюсь не первый раз. – Такая забавная! Я так ее люблю! – аж голос на эмоциях дрожит. Прижимаюсь лицом к Бойкиному плечу, чтобы унять излишнее волнение. – Просто нереально.

– Очень даже реально, – заключает муж. – Наша же.

– Ага, – киваю усиленно. И вскидываю к нему взгляд. – Наша.

Наклоняясь, целует меня в нос. Я следом губы подставляю. Пару крепких поцелуев, и Бойка спрашивает:

– Ты как? Не устала?

– Неа, – мотаю головой. – Мне хорошо! А тебе?

Заглядывая в глаза, стискиваю его ладонь до тех пор, пока не ощущаю ответное пожатие.

– И мне, киса. Зашибись!

А вот Нюте вскоре надоедает сидеть. Проявляя недовольство, вытягивает руки и громко требует: «Най, най, най…». И Бойка, конечно же, исполняет ее желание – берет на руки. Коляска остается в стороне, пока они, под исполняемый Киром рэпчик, рассекают по берегу. Маты он, безусловно, мастерски заменяет более приемлемыми словами. Но даже так звучит и выглядит, как хулиган.

– Бойка, – смеюсь с ними. – Ты неисправим!

– Снимаешь?

– Снимаю, конечно! И знаешь… Я тут вспомнила, как ты заставил меня петь на камеру гимн.

– Центурион!

– Давай, давай! Я уверена, у тебя еще круче получится!

– Зараза, – выдыхает беззлобно.

Не снимая капюшона, выдает с Нютой на руках новую рокерскую версию.

Грубоватый, самоуверенный и наглый, но такой родной. Самый лучший! Самый смелый! Самый сильный!

– БРА-ВО! – кричу я.

А со стороны свистом поддерживают незнакомые нам люди.

Это и правда выглядит впечатляюще. Настолько, что дух захватывает. Большой, красивый парень с милой малышкой на руках валит наповал своей мощной энергетикой. Когда-нибудь, как предсказывает Курочкин, он станет легендой. Я в это тоже верю. Хотя для меня лично он уже легенда. Мой Бойка.

Мой номер один.

Мой.

Эпилог

– Эй-ей, киса, – окликаю, скидывая в рассветных лучах всю серьезность. – Пс-с… Родна-а-я-я-я, – последнее уже нараспев тяну. Ухмыляюсь еще до того, как жена оборачивается. Встряхивая белье, она сурово прищуривается. Знаю, чем обязан. Расправив плечи, спешу развеять тучи. – Киса по имени Варя, – приговариваю, шагая вниз по ступенькам. Пока пересекаю двор, жена отворачивается. Закидывает пеленку на веревку, а у меня за грудиной скручивает самое важное. Так надо. И это по кайфу, сейчас понимаю. – Кис-киса родная, – продолжаю, не теряя оптимизма. Да я просто счастлив, и подавлять это не приучен. – Киса Центурион.