Хочу тебя любить (СИ)

Тяжело перевожу дыхание и отпускаю. Едва откидываюсь на спинку стула, в гостиную вплывает Курочкин с каким-то блюдом.

– Ну-с, ребятушки…

– Плюшки стынут, – иронизирую я.

Хорошо, что ни Варя, ни старик не зацикливаются.

– Налетайте, – дает команду профессор.

Они с Любомировой удачно сходятся. У каждого в голове по крылатой ракете, оба любят поболтать. Я, как обычно, «вежливо» помалкиваю и, зафиксировав Варину просьбу, вполне аккуратно катаю по ней взглядом. Слушаю голос и делаю вид, что аппетит вызывает исключительно еда. Вот только под конец трапезы у меня температура и давление подскакивают. Абсолютный, блядь, максимум.

Потому и срываюсь ночью. Знаю, что сильно рискуем, и все равно тем же способом, что и в прошлый раз, выдергиваю Варю из общаги. Клянусь себе, что в следующий раз только через месяц приползу. Клянусь… и до рассвета ее целую.

Глава 53

Кто-то чертит и освещает мне путь.

И я бы, конечно, сдержал свою клятву, но пару дней спустя Варя присылает мне сообщение, по которому я понимаю, что окончательно и бесповоротно размяк.

Варвара Любомирова: Хочу справлять Новый год с тобой. Это очень важно, чтобы быть вместе в следующем году! Придумай что-то, пожалуйста.

Как ей отказать? Как оттолкнуть? Если я, блядь, мечтаю о том же. Без привязки к празднику, конечно. На это как-то плевать, потому что в подобную чухню не верил никогда. Однако возможность провести вечер и всю ночь наедине с Варей манит и прочно забивает мозги. И все же, осознавая все риски, я готовлюсь к тому, чтобы расстроить ее. Перед долбаным праздником ночь не сплю. Думаю, чем крыть буду. Как ее успокою? Как ни кручу, придумать ничего не получается.

kb asf: Вырвусь только ночью. Как обычно, после полуночи. Заберу тебя на пару часов. По-другому никак пока.

С трудом сглатываю застрявший в горле ком. Он проваливается, как булыжник. Или это мое сердце? В жар бросает, и руки тремором разбивает.

Набиваю следом.

kb asf: Прости.

Потом еще какой-то смайл-сердце нахожу – выбираю побольше. Это, конечно, хреново сгладит. Но как есть.

Жду какой-никакой ответ от Вари, а прилетает от отца – биологического этого урода.

Ренат Ильдарович Бойко: Даже с наступающим отца не поздравишь? Заканчивай обиженного корчить. Не хочешь возвращаться в квартиру, будь добрым съехать от старика. Иначе я его вместе с тобой на улицу вышвырну. Орла из себя строишь, а гостей в моем доме принимаешь! Потому как, если ты забыл, кому принадлежат преподавательские ЖК, напоминаю – тоже мне. Здесь все мое.

В ушах моментально возникает звон. Разрывает башню, как ядерная установка. Не помня себя, вообще никак не контролируя, подрываюсь на ноги и направляюсь к выходу из квартиры.

Сунутый в карман джинсов телефон вибрирует. Вероятно, ответ от Вари приходит. Но я не в состоянии его сейчас прочесть.

Сдергиваю с вешалки куртку. На вопросы и суетливое мельтешение Курочкина не реагирую. Не способен. Гасит меня изнутри так, что дышать не могу. Все системы подрывает.

Выскакивая на улицу, благодаря морозу, ненадолго прихожу в себя. Отрезвляет и ощутимо сотрясает. Но через мгновение организм справляется, разгоняя быстрее кровь. Не просто терморегуляцию выравнивает. Снова топит на максимум так, что кожа горит, и тело устойчивость теряет. Меня порядком так шатает. Взгляд кровью заливает. Сознание непрерывно и оглушающе бурно мотает какие-то воспоминания, обрывки мыслей, новые, сырые, скоропалительные решения.

Ноги исполнительно несут в нужном направлении. Ни очередная непогода, ни километры не помеха, когда собственная кровь – та самая биологическая жидкость, полная ненавистных генов – обращается в яд. Он и гонит домой. По пути еще не осознаю, что собираюсь сотворить. Безусловно, не просто в дьявольскую рожу отца взглянуть. Знаю ведь, что ничего это не изменит. Никогда он не попустит свое долбанутое желание управлять моей жизнью. Прямо или косвенно будет уничтожать.

Дверь с грохотом влетает в стену. Угрожающе звенит зеркало. Тяжелые шаги гулко проносят меня по глянцевому полу.

Застаю отца с мачехой в гостиной у гребаной елки – искусственного дерева, которое знакомо мне с детства. В одиннадцать лет от удара отца я влетел в колючие ветки и, перебив треть уродских украшений, свалил всю громадную конструкцию на пол.

Сейчас мне хочется повторить что-то подобное намеренно. Только уже обратным храпом – швырануть в долбаное дерево отца. Ядовитая кровь упорно гонит по венам, впервые рождая опасение, что я такой же подонок, как и отец. Возможно, никогда не смогу быть нормальным. Потому что в это мгновение мне охота его убить. Самым жестоким способом.

– Какого ебаного черта тебе снова от меня надо? – выдаю ором. – Чё ты постоянно лезешь ко мне? Какие у тебя опять проблемы? Какое имеешь ко мне отношение сейчас? Старик не угодил? Я свалю, конечно, чтобы не подставлять, – киваю, больше самому себе. На ходу принимаю решение. – Что дальше? Что еще ты, блядь, придумаешь? Ведь ты никогда не уймешься!

– Наконец, ты это понял, – высекает человек, которого я когда-то называл отцом.