Хочу тебя любить

Дальше возмущаться не дает. Перехватывая мои руки, зачем-то заводит их мне за спину.

– Люблю тебя, киса, – закрывает рот своим ртом. Не целует, просто припечатывается. Отрываясь, в глаза смотрит и снова повторяет: – Люблю.

Я, безусловно, не могу не ответить.

– И я тебя люблю, родной, – рвется это признание из самого сердца.

– Живем, – подытоживает Бойка. Еще раз прижимается к моим губам ртом. Протяжно выдыхает. А после сражает до нового приступа хохота вопросом: – А че там, пожрать что-то осталось?

Глава 58

Ставку на максимум, родная. Поднимаю. Принимай.

© Кирилл Бойко

– Не будешь ты курить, я сказала, – задушенно тарахтит Варвара и, выдернув у прихуевшего меня сигарету, рвет ее на ошметки.

После смотрит вызывающе.

Я закипаю. С трудом сглатываю, чтобы толкнуть все свое дерьмо обратно. На автомате прячу руки в карманы широких спортивок.

– Справилась? – выдыхаю глухо.

– А ты что думал? – звенит в ответ моя ненаглядная. – Месяц назад легкое оперировали!

– Правильно. Месяц назад, – расставляя акценты, тоном слегка жещу. – Норма уже. Я в норме.

– Ничего подобного. Я тебе себя гробить не позволю! Ты за меня волнуешься, а я – за тебя. Пойми ты!

– Сравнила!

– Все правильно сравнила! Но ты же чисто из своего ослиного упрямства будешь гнуть в другую сторону.

– Это у меня ослиное? – хоть давлю интонациями, на рев не срываюсь. На хрен. В моем доме ора не будет. По крайней мере, не с моей стороны. – Ну да, ослиное. И че?

– Курить тебе нельзя!

– Короче, – грубо бросаю и выхожу из кухни.

Знаю, что права. Все я понимаю. Но тушить пожар все равно приходится. В душе накручиваю смеситель, пока холодная не падает. Гасит стремительно. Пара минут, и стихает. Еще пару минут стою, чтобы наверняка.

Бреюсь уже на холостых. Полный штиль внутри.

Однако в спальню иду с опаской. Медленно ступаю. Планомерно пересекаю пространство. Застаю Варю в кровати. Притормаживаю, потому как эмоциональный фон меняется с такой скоростью, что меня буквально на лопатки роняет. Затапливает грудь этим термоядерным месивом под кодовым словом «любовь». Спешно перебирая ситуацию, проверяю сказанное на адекватность. Я же ее не обидел? Вроде никакой запредельной хрени не выдал.

Глубоко вдыхаю, чтобы прибить бешеные излишки чувств, прежде чем полезу к ней в кровать. К слову, обычной реакции со стороны Центуриона не удостаиваюсь. Ни тебе кровью и потом заслуженного: «Давай, скорее, Кир. Я мерзну», ни смертельно необходимого взгляда.

«Мы» на спине лежим и сосредоточенно пялимся в экран телефона.

Лады.

Двигаю ее к стенке осторожно. Не хочу, чтобы шипела и брыкалась. Но когда Варя, в ответку на мое благородство, демонстративно жопой от меня вертит, к херам выбивает из седла.

Шумно выдыхая, резко сокращаю расстояние. Руками обволакиваю и дергаю на себя, пока эта круглая вертлявая ехидная задница не находит свое место – у моего члена. Центурион от неожиданности даже телефон свой роняет. Дергается разок, но почти сразу же затихает.

– Прости, – хриплю ей в ухо, одним махом скидывая весь скопившийся по эмоциям груз.

– Ты…

– Базара нет, осел.

Варя с дрожью выдыхает в стену. Обмякает полностью. И я тут же бросаюсь одурело зацеловывать ее шею. Ладонью по телу несусь. Сначала под футболку, чтобы грудь сжать, перекатить пару раз сосок. А потом вниз – в трусы.

– Боже, Бойка…

– Я тебя все…

– И я тебя все… А-а-х…

Пусковую точку нахожу, стонет так, что у меня в ушах звенит. Вот пусть лучше стонет, чем кричит.

– Сейчас полетим... – обещаю с довольной ухмылкой.

Сердце набатом валит в груди. Во всех уголках тела шумно и горячо становится. Но в пах сливает самый кипяток.

– Упрись руками в стену, – командую я.

– Что?

– Или лучше давай так… – подрываюсь сам и Варю поднимаю. В коленно-локтевой замирает испуганно. Я, конечно, тоже козлина, не подумав, тут же сдергиваю с нее трусы. – Блядь… – выдыхаю с запоздалым раскаянием. Но вены-то уже топит адреналиновой волной. Обхватывая поперек тела руками, прижимаюсь. Но не для того, чтобы трахать. Точнее, пока не трахать… Ласково касаюсь губами уха. – Не бойся, киса. Все нормально. Расслабься.

– Я так не буду, – пищит возмущенно.

Пихнуть меня пытается. Лады, пусть пихается. Сбросить меня и разогнуться все равно не может.

– Еще как будешь… – предвкушаю я. Секундой позже снова спохватываюсь. – Пожалуйста, Центурион, дай разок нагнуть.

– Ты нормальный вообще?

– Ненормальный, мы вроде уже выяснили, – выдаю чистосердечно. И еще сердечнее: – Я тебя люблю.

– Я тебя тоже, козлина ты…

– Отлично. Что у тебя там за конвенция по защите парнокопытных? Я вкатываю.

– Какой же ты дурак…

– Ставку на максимум, родная. Поднимаю. Принимай.

Шипит выразительно. По нервам этим звуком бьет. Чувственно. Нейротоксично.

– Принимаю.

Едва это выдыхает, я выпрямляюсь.

– Расслабься, – скользнув ладонью по выступающим позвонкам от поясницы к затылку, сталкиваю футболку и тяну через Варину опущенную голову, пока та не повисает где-то там на ее руках. – Расслабься, – шепчу уже тише. – Знаешь же, что я тебя не обижу?