Хочу тебя… сжечь!

– Я провожу тебя, когда уложим Полину, – наклоняется близко, опаляет горячим дыханием щеку. – Тебе безумно идёт моя футболка.

– Она пахнет тобой, – зачем-то выдавливаю я.

– Она домашняя.

– Можно я останусь в ней, – немного поддаюсь вперед, оставляя лёгкое касание на уголке его губ. – Раз уж мне не досталась обещанная порция мужчины.

– А что тогда достанется мне?

– Отпечаток задницы на кухонном столе, – приглушенно смеюсь.

– И это.

Мужская ладонь ложится мне на талию, крепко прижимая к горячему телу, губы впиваются в мои с неистовым порывом. Это жаркий, пробирающий до последней косточки, экспресс-поцелуй. Такой, что оставляет послевкусие на долгие часы после и отзывается трепетной дрожью при каждом воспоминании о нем. Когда мы втроём сидим на полу детской комнаты и строим только что разрушенную башню из деревянных брусочков, когда по голосам зачитываем "Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях" для засыпающего ребенка и даже, когда ужинаем холодными роллами, прибывшими на два часа позже обещанного.

Даже в такси по пути домой, губы горят воспоминаниями, а сердце барабанит внутри отголосками испытанных чувств.

О-о-о этот Дьявол. Он всё-таки украл мою душу.

Глава 29. Планета в опасности

Яна

Сколько мыслей за одну ночь может передумать одна женщина?

А одна возбужденно-окрыленная женщина?

То-то и оно. Ночка выдалась на редкость бессонной. Я честно пыталась заснуть первые часа четыре. Как хорошая девочка приняла длительную расслабляющую ванну перед сном, фантазируя, как бы мог закончиться вечер, если б нас с Дьяволом не прервали на самом интересном месте.

Потом вся свеженькая и благоухающая орхидеей и ванилью – новый гель для душа – огненный огонечек – лежала в постели и мяла свеженькие простыни между ног, фантазируя на тему "он, она, огромная кровать". И вдоволь измучив себя неприличными картинками и, похоже, задрав до смерти белку со своим колесом, что крутит и крутит, наконец, решила попить успокоительного чая.

Травяной сбор с гордым названием "Женская гармония" обещал подарить удовлетворение и пополнить ресурсы женского организма. Не иначе с волшебным клевером в составе! Я во всю эту травяную магию не верю, но Кристина так расхваливала эти собранные вручную Горно-Алтайские чаи, что не попробовать – грех.

Заварила в своей большой кофейной чашке щедрую порцию вонючих травок, сдобрила ложкой меда и отправилась с горячим пойлом в постель. Заснуть это ароматное сено мне не помогло, а вот переключиться с узко направленных на удовлетворение моего либидо мыслей вполне. Остаток ночи я прикидывала варианты развития событий – и одно краше другого – к утру фантазия дошла до победной улыбки, когда я представляла Артура родителям.

Чего только не нафантазирует мозг под давлением гормонов.

Утро, ожидаемо, не слишком-то задалось. И если с серым цветом лица вполне справился тональник от Мейбелин, то с бешеной белкой, снова начавшей наяривать круги в колесе и баламутить все внутри, разобраться не так-то просто. Когда счёт минут, потраченных на тупое разглядывание содержимого шкафа, переваливает порог в двадцать минут, я начинаю беситься.

Сама на себя, ага.

Почему-то любимая юбка из хорошо тянущейся джерси сейчас кажется вычурно дешёвой. А все яркие кофточки – слишком легкомысленными. Есть ещё пару "рабочих" платьев, но они настолько комфортные, что ни разу не сексуальные. А пригодные для офиса джинсы сейчас красуются с уродливым пятном на заднице. Тут никакой травяной сбор не поможет.

В итоге напяливаю не слишком-то офисные "бойфренды" с огромной дыренью на колене и простой свитер под горло. Идеальный look для весны, посреди разыгравшейся метели смотрится инородного и странно, но зато фигуру подчеркивает и вообще, у меня пальто длинное.

Ложиться с мокрой головой тоже было плохой идеей. Из-за того, что ворочалась большую часть ночи, волосы походят на скомканную паклю. И надо признать, никаким утюжком их сегодня не спасти. Собираю рассыпающиеся пряди на макушке в тугой пучок и, громко вздохнув, окидываю себя финальным взглядом. Что ж. Сейчас, очевидно, почему мать Артура спросила, есть ли мне восемнадцать. Грёбаные гены, хоть ты полотно Ван Гога на лице намалюй, все равно паспорт спрашивать на кассе будут.

Шапка, благодаря Вавилону на голове, не налезает, поэтому я по уши обматываюсь шарфом, приподнимаю ворот пальто и шагаю в суровую февральскую метель закутанной, как матрона. Уже при первых шагах от подъезда к метро понимаю, насколько опрометчивым было решение не поддевать колготочки под дырявые джинсы. Ветер так и доносит слова мамы сквозь время и пространство: тебе ж ещё рожать, дочь.

Ой, не факт, мам.

Даже классические фрики метрополитена с пакетами вместо перчаток или там шиньоном на голове сегодня пялятся на мою красную от мороза коленку, выглядывающую из-под пальто. Чувствую себя на одной волне с малолетками в подвернутых джинсах и даже начинаю понимать их. Возможно, они по уши влюблены, а на весь гардероб одни приличные штаны.

М – молодость.

Б – безалаберность.