Хочу тебя… сжечь!

Вся квартира в этих дурацких резинках, куда ни плюнь. На кровати, за кроватью, под кроватью! Ванная, кухня, комод, даже карманы в куртке напичканы ими, как конфетами. Иногда думаю, что проще обкорнать дочь под каре и не мучиться, но потом смотрю на красивые темно-русые пряди и невольно умиляюсь. Всё-таки девочки должны ходить с длинными волосами. Хотя чёртовы резинки – зло.

– Не, это Яны. Она мне ее подарила, – не отрываясь от экрана, говорит Полина.

И тут наследила.

– Я так хочу, чтобы она снова пришла к нам в гости, – поворачивает голову дочь.

– Не вертись, – возвращаю лицо ребенка в исходное положение и снова принимаюсь зачесывать рассыпающиеся волосы наверх.

– Давай ей позвоним! – не унимается дитя.

– У меня нет ее номера, – вру я.

– Тогда Артёму! Они же дружат.

– Да, дружат, – едко отзываюсь я.

Теснее, чем мне было представлено.

– Все, готово, иди, шапку одевай, – тянусь к пульту и выключаю телевизор.

– О-о-о, – стонет Кнопка, падая на пол. – У меня нет сил.

– Тогда ползи.

Ребенок с энтузиазмом принимает мое предложение и начинает барахтаться на полу, перебирая конечностями в сторону коридора. От энергичных движений головой хвост снова сползает по макушке. Я никогда не научусь делать это нормально.

Уже в машине Кнопка снова затевает неугодный мне разговор.

– Когда Яна придет, сыграем с ней в "SuperBurger", который мне Дед Мороз подарил. А ещё в Монополию, да, пап?

– Яна может и не придет больше, – осторожно готовлю дочь к реальности.

Вот почему вводить женщину в свою жизнь – заведомо плохая затея. Особенно такую, которая сразу врывается, кося сердца направо и налево, детские и взрослые.

– Почему?

– Ну, у нее свои дела есть.

– Но на мой день рождения она же придет?

– Он через три месяца, – усмехаюсь я.

– Совсем скоро!

– Не скоро.

– Ты же говорил, что скоро. Так что все. Я хочу торт с Эльзой, шарики и Яну.

Давлю в себе смешок и просто киваю.

– Слово именинницы – закон!

Хорошо, что в этом возрасте дети меняют свое решение по двадцать раз на дню. Сегодня торт с Эльзой, завтра с Рапунцель. Сегодня Яна, завтра – Фея Динь-Динь.

Потому что никакой Яны там не будет.

По дороге из садика на работу снова невольно возвращаюсь мыслями к разговору с братом. Перед глазами его понурый вид и истерзанный его сапогом букет цветов.

– Я ни черта в женщинах не понимаю, – звучит его голос в голове.

– Нечего делать трагедию из-за обычного отказа, – мой сухой ответ.

Я собирался его отрезвить.

– Это не обычный отказ, – зло цедит он. – Она мне действительно нравится.

– Она не первая, она не последняя.

– Спасибо за поддержку, брат, – язвительно отзывается он. – Ладно, пойду я, – удар по растоптанному букету ногой – гол. Нет, штанга. Прямиком об металлическую урну.

– Постой, – хватаю его за рукав. – Сказать хотел. Мы с Яной…

– Надеюсь, ты не собираешься ее увольнять? – тут же перебивает меня. – Слушай, чтобы у нас не произошло, ей очень нужна работа. У нее ипотека, а вакансии делопроизводителей не пестрят на Хэд Хантере, сам знаешь. Узкий профиль. И пускай она мне своим ртом всю душу вытянула, – картинно прикладывает кулак к груди, прикрыв глаза. – Я это переживу, – кривая улыбка.

Своим ртом.

Вытянула.

А говорила, что между ними ничего нет.

И тут картинка сложилась. Ей очень нужна была работа, шансов закрепиться здесь не было, босс проявил недвусмысленный интерес. Отличная перспективка. Осталось бросить не того брата и затащить нужного в койку. То-то она так торопилась.

Подтверждение не заставило себя ждать: я предложил ей трудовой договор, она – себя. На отказ отреагировала с явным облегчением и навязывать себя больше не стала.

Не думал, что такая меркантильная особа встанет и на моем пути. И так задешево.

Только вечернее СМС с номером никак в схему не вписывается. Хотя выглядело это примерно так: захочешь взыскать плату – звони.

Господи, так попасться.

Бью по рублю, пытаясь выместить на нем всю злость, чтобы успеть нацепить маску благородного равнодушия.

Но я чертовски зол.

И сегодня оправдываю свою фамилию.

Приезжаю к офису, как всегда, за полчаса до официального начала рабочего дня. И почти ожидаю, что Ведьмы, так старательно подсовывающей себя мне, там не будет. К чему теперь все эти ранние приходы, когда работа и так у тебя в руках, верно?

Но ошибаюсь. Едва приближаюсь к приемной, до меня доносится голос, невольно переворачивающий все внутри. Доводящий почти до судорог.

– Ключ запасной у тебя? – разговаривает с кем-то. – Хорошо. Найдешь, чем заняться, пока я не приду?

Появляюсь в ее поле зрения, и она тут же вскакивает со стула, перебрасывая телефон из одной руки в другую.

– Ладно, до вечера, – быстро прощается с собеседником.

Пытаюсь выжечь глазами на ней клеймо: лгунья. Судя по всему, ее еще и кто-то ждет дома. Но теряюсь от лучезарной улыбки и отвожу взгляд.

Настоящая ведьма!

Быстро скинув пальто, направляюсь в кабинет. Сзади слышится тихая поступь. Лучше бы ей не заходить, мое самообладание трещит по швам, болты уже расшатались, скоро пробьет дно.

– Привет, – прикрывает за собой дверь, традиционно подпирая ее.