Хочу тебя вернуть

— Узнал. Короче ты видно плохо понимаешь. — Та самая девица, дочь должника, которую я вытащил из под Расима в тот вечер, когда Оксана сбежала. — Марик, скажи, чтоб заканчивали работу и выметались, эта фирма здесь больше не работает.

— Подожди, Тайгир…

Я её слушать не стал, что она там собирается мне договорить не интересно, сел в машину и отправился в офис.

Пока обсуждали с братом расширение охраны и количество дополнительных бойцов, прошло полдня. За чашкой кофе взял просмотреть телефон. Несколько подряд вызовов от Алины меня насторожили, перезвонил сразу.

— Тахмиров, ты чем там занят, что телефон взять нет возможности? — нервничает Алина. — Ты с какого решил, что твои охранники могут запугивать мне пациентов, отговаривая оперироваться у моего лучшего хирурга?

— Чего? Оксана жаловалась… — уже понимая подоплёку происходящего, смотрю через стол на Амирана. — Как узнала?

— Оксана услышала. — Бурчит Алина. — Тайгир, она мне заявление написала. По собственному и без отработки. Что делать?

— Она сейчас на работе? — уже понимаю, что будет буря.

А буря обычно не щадит никого, и не разбирает кто там прав, а кто виноват.

— Нет, ушла сразу. Часа три назад. — Уточняет Алина.

— Заявление выкинь. Через пару дней вернётся. — Предупреждаю, чтобы не увольняли.

— Ты уверен, что вернётся? Мне она не показалась человеком, меняющим свои решения. — Тянет с сомнением Алина.

— Эта работа для неё важна. А решение она поменяет, когда разберёмся со всеми вопросами. — Амиран понимает, о чём идёт речь, и заметно напрягается. — Ты ничего не хочешь мне рассказать, Мир? Или будешь делать вид, что не понимаешь о чём речь?

— А, по-твоему, нормально, что твоя жена…

— Это моя жена! И нормально всё, что я ей позволяю. А вот ты, какого х@ра лезешь к моей женщине? — повышаю голос на брата, чего не было уже очень много лет.

— Потому что твоя жена это и моя семья тоже! Она другого занятия найти не может, кроме копания в чужих кишках? — вскипает в ответ брат, а я наоборот, успокаиваюсь.

— Амиран, Оксана, копаясь в кишках, как ты тут сейчас сказал, спасает людей. От смерти, от болезни. Она в этом ас, это её призвание. Как ты думаешь, к кому я потащу наших раненных бойцов в случае чего? К какому врачу? — и мне всё равно, что сейчас вокруг с десяток бойцов и через максимум полчаса о моих словах будет знать каждый из наших. Пусть. — Чего мне бояться? Что мою жену уважать будут? И не только по тому, что она моя жена? Или что бойцы, через её руки прошедшие беспредела в отношении неё не допустят, потому что жизнью ей обязаны будут? Или мне кипятком ссаться, но не допускать, чтобы она имела независимый от меня доход, который ей позволит нормально жить, реши она меня послать? Знаешь что? Этого бояться будет только трус и слабак. Слизень, которого и мужчиной не назвать. Помойный пёс, который женщину добиться может, только если она в безвыходном положении. И больше никогда не смей вмешиваться в мою жизнь!

Наплевав на все дальнейшие разговоры и дела, я сорвался домой. Но как и ожидалось, Оксаны там не было. Значит, отправилась на квартиру своей матери, счастье, что теперь-то я знаю точный адрес. Что ж, разбираться будем на её территории.

Единственную остановку сделал у небольшого магазинчика, где торговали тортами и пирожными. Выбрал её любимый. Ничего, сейчас разберёмся, и утащу её на наше место, где мы отмечали похожим тортом сдачу её зачётов.

То, что моим планам не суждено сбыться, я почувствовал, поднявшись на нужный этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта. Оксана несколько раз могла проверить дверь, и ни разу не оставляла её не запертой на замок. Даже если она была дома. Не зная, чего ожидать, сразу вытащил ствол.

— Нет там никого. — Раздался свистящий шёпот из-за двери напротив. — Бугай какой-то ходил тут, ходил. А сегодня и девка пришла. Он минут через пятнадцать и вышел, с ней на плече. В плед завернул, а волосы видно. Так что опоздал ты, полицию вызывай.

— Я и есть… Бабушка, а как выглядел тот бугай? — уточняю я.

— Есть он! А то я по роже не вижу, что бандюк. Шиш бы я тебе чего сказала, да девку жалко. — Открылась дверь, за которой в инвалидном кресле сидела бабка, чем-то напоминавшая Тортиллу из сказки о Буратино. — А бугаина этот тут и раньше ошивался. При матери ещё. Заматерел, поседел, а рожа всё та же, бандюковская. Я его сразу признала, хоть и почти тридцать лет прошло! Свёл мать-то девкину в могилу, и в ус не дует. Морду разожрал! Злыдень!

— А как того злыдня звали не помните? Может, слышали случайно? — я в принципе уже понял о ком речь, но лишнее подтверждение не помешает.

— Да откуда бы? Что ж он мне, представлялся что ли? Вечно марширует мимо с охапкой роз, головой не кивнёт. — Всплеснула Тортилла руками. — А имя…Со сладостями что-то связанное вроде. Рахат…

— Может, Рахман? — ну, пиз@ец тебе, Шаркизов.

— Вот, точно. — Кивнула мне любопытная старушка.

— Спасибо, бабушка вы мне очень помогли. Здоровья вам и долгих лет. — Пожелал я и сорвался вниз по ступеням.

Уже в машине набрал Сабира.

— Что случилось? — слышу в трубке вместо приветствия.